Колыбельная для двоих | страница 52
— Как дела на работе, Натан? — спросил Тед.
— Не жалуюсь. А у тебя?
Тед, нахмурившись, уставился на чашку с кофе. Как долго ему нужно поддерживать обычную беседу «ни о чем»? Наконец он поставил чашку на стол и посмотрел Натану в глаза.
— Натан, я пришел сюда не для того, чтобы говорить о работе. Боюсь, разговор будет более серьезным.
Натан Холленд медленно кивнул, глядя на своего гостя поверх чашки с кофе, которую он держал возле губ.
— Натан, у меня возникла проблема. И я хочу, чтобы ты знал, что для меня эта проблема крайне не проста.
Натан поставил чашку на стол и с беспокойством взглянул на друга.
— Что случилось?
Тед провел пересохшим языком по губам, думая, как лучше озвучить свою проблему. Но был только один способ.
— Натан, моя дочь беременна.
Минуту серые глаза смотрели на него не мигая; розовощекое лицо не отражало ни единой эмоции. Наконец, спустя, как показалось Теду, вечность, Натан Холленд вымолвил: — Что?
— Я сказал, что моя дочь беременна.
— Которая?
Тед нахмурился. Которая?
— Мария. Мария беременна.
— О-о… — Натан Холленд ударил себя по коленям и откинулся на спинку кресла. — Поверить не могу.
Тед посмотрел вниз, на свои руки, сожалея о том, что ему нечем их занять.
— Да уж. Я тоже не могу. Это как… — он покачал головой.
— Тед, — сказал тихо Натан, — когда ты об этом узнал?
— Вчера днем.
— Это точно? Может быть, сходить к другому врачу?
— Люссиль водила Марию к двум врачам. Они сказали одно и то же.
Последовала еще одна долгая пауза.
— Что говорит Мария?
Тед почувствовал, как в нем закипает ярость — злость от осознания собственной беспомощности, от отчаяния. Он вскочил на ноги, подошел к огромному камину, облокотился одним локтем на каминную доску и мрачно уставился в черное углубление.
— Она все отрицает, — сказал он сдавленным голосом, — и это еще больше усугубляет проблему, Натан. Мария настаивает на том, что это невозможно.
Натан хмуро кивнул головой, в его взгляде читалось сочувствие.
— Наверное, это естественное поведение для девочки в таком положении. Бедняжка, она, должно быть, напугана до полусмерти.
Тед поднял вторую руку и поставил ее на каминную доску из испанского дерева. Затем он наклонился и уперся лбом в кулаки.
Где-то в доме тихо тикали часы, из кухни доносились щелчки и гудение холодильника, во дворе издавал булькающие звуки фильтр бассейна; в мраморной птичьей купальне заливалась трелью троица скворцов. Мужчины сидели неподвижно, казалось, прошли часы, дни, недели; их кофе остыл, дом вокруг них погрузился в тишину. Когда где-то вдалеке незримые часы пробили половину часа, Тед услышал тихий голос Натана.