— Это? — Его язык проник в ее заветную пустоту. Миранда услышала крик наслаждения и смутно поняла, что сама издала его.
— Или это? — Подняв голову, Иван погрузил внутрь ее два пальца. Миранда заерзала под ним, не в силах противостоять мощнейшему из удовольствий.
— Я не могу… — снова начала она.
— Можешь. Я обещал.
Затем он снова наклонился и, убрав руку, повторил самый интимный из всех возможных поцелуев, доведя ее до экстаза.
«Одно обещание я сдержал», — довольно подумал Иван и, когда Миранда задрожала в его объятиях, едва удержался от того, чтобы не овладеть ею и не положить конец этой сладкой пытке.
Боже, как же сильно он желает эту женщину! Ему хватило мужества признать, что он захотел ее задолго до их встречи. Что, видя ее на телеэкране, он предавался смелым фантазиям о том, как запустит пальцы в ее густые темно-рыжие волосы и накроет ртом губы, с которых так часто слетали критические замечания в его адрес.
Глядя на нее сейчас, он испытывал новое незнакомое чувство. Она тяжело дышала. Глаза ее по-прежнему были закрыты, щеки разрумянились. Из ее горла вырвался еле слышный звук, похожий на стон, и он захотел ее еще сильнее.
Все же он сдержался и, вместо того чтобы довести все до логического завершения, написал кончиком языка на ее руке ее имя, затем свое.
Когда ее глаза наконец открылись, он увидел в них панику.
— Нет, — произнесла Миранда сдавленным голосом.
Она толкнула его в грудь, и он тут же отпустил ее. Она добралась до ближайшего дивана, прислонилась к нему спиной, притянула колени к груди и обхватила их руками.
Она вела себя как напуганный ребенок, а не как бесстрашная женщина, которая могла победить в споре любого противника.
— Миранда, — спокойно произнес он, — в чем дело? Тебе нечего бояться.
— Этого не может произойти, — пролепетала она и уткнулась лицом в свои колени.
Он разозлился на самого себя. Ему стало ясно, почему она так настаивает на разделении тела и разума и считает секс чем-то второстепенным. Почему она целует его так, словно не может поверить, что это происходит в реальности. Словно она никогда раньше не испытывала ничего подобного.
Она ведет себя так, потому что чего-то боится. Как он мог до сих пор этого не понять? Должно быть, он был слишком одержим желанием отомстить ей.
Сделав глубокий вдох, Иван заставил себя сосредоточиться.
— Но все уже произошло, — мягко сказал он. — Мы с тобой вместе. Тебе ничего не угрожает.
— Ты меня разрушил, — пробормотала она, не поднимая головы. Ее обвинение подействовало на него как неожиданный удар в затылок.
