Иван развалился на мягком диване, который занимал треть частной примерочной комнаты в алых и золотых тонах с мягкими коврами и великолепными портьерами. Известные дизайнеры и их исполнительные помощники лебезили перед ним, угощали его шампанским и легкими закусками и смеялись вместе с ним над его плохим французским. С Мирандой они все это время обращались как с одной из его взаимозаменяемых любовниц, которую он наряжал ради развлечения. Ее мнения о нарядах, которые для нее отбирали, никто не спрашивал.
Миранда едва узнавала собственное отражение в зеркале. Она чувствовала себя заблудившейся во времени. Ей казалось, что она находится в декадентском Париже конца девятнадцатого века. Что она распутная женщина, находящаяся на содержании у богатого любовника. Миранда тряхнула головой, чтобы прогнать этот возмутительный образ.
Неужели она действительно наряжается для мужчины? Неужели она заходит за ширму в углу, чтобы примерить ту или иную вещь, по его указанию? Неужели она действительно позволила Ивану выбрать для нее целый гардероб, как будто у нее самой ничего нет?
Одно дело было представлять себе их спланированные фальшивые отношения с разумными целями в его пентхаусе в Джорджтауне, и совсем другое — претворять этот план в жизнь. Позволять всем этим высокомерным незнакомцам думать, будто они знают, как она будет расплачиваться с Иваном за кучу готовых вещей, которые он счел подходящими для «своей женщины». Все они были уже сложены в блестящие пакеты, и теперь осталось только выбрать платья, в которых она появится на двух кинофестивалях и благотворительном вечере шесть недель спустя.
«Все дело в разнице во времени, — снова сказала себе Миранда. — Это из-за нее и ночных кошмаров я сделалась такой чувствительной».
Но она не слышала голоса разума. Она слышала только, как Иван в свойственной ему грубой манере называл ее «моя женщина». Эти слова, приправленные сексуальным русским акцентом, снова и снова повторялись в ее голове.
Иван поднял голову и встретился взглядом с ее отражением в зеркале. Она увидела огонь в глубине его черных глаз, и по ее спине пробежала дрожь. Корсаж будущего платья из мерцающей синей ткани был прикреплен к подолу только спереди, а сзади она была обнажена почти до трусиков.
Под его взглядом Миранда внезапно почувствовала себя голой и тут же напомнила себе, что сегодня она играет роль вещи, выставленной напоказ. Что это было частью их с Иваном договоренности. Она сама согласилась делать все то, что он скажет.
