— Бежим, Эд, бежим! — добив магазин, я даже не стал перезаряжать оружие.
— Щас, — Эдуард присел на колено, вскинул шайтан-трубу на плечо, я тем временем передал мертвого Леонида Исмаилу, и они с Аллой потащили его в темноту вертолетного чрева. Я же, распластавшись на земле, перезарядил оружие.
Гранатомет рявкнул, меня обдало горячим воздухом, на позициях противника всплыло черное облако.
— Эд, в вертолет, быстро, Эд! — я начал стрелять.
— Вот так-то! — Каретников, довольный проделанной работой, отбросил в сторону уже не нужный нам гранатомет и, пошатнувшись, начал заваливаться на спину.
— Эд! Вот суки! — видя, что происходит, я буквально швырнул автомат за спину, подхватил падающего Эдика и потащил к готовой подпрыгнуть и унестись в небо боевой машине. За нами, размазываемая каблуками его берц, тянулась кровавая полоска.
— Быстрее! — сквозь душившие ее слезы кричала Алла.
— Скорее! — торопил Исмаил.
— Еще чуть, еще немного, — подбадривал я сам себя. А обороты винтов становились все быстрее, и едва я втянул Каретникова в салон, как «Ми-24» подпрыгнул и, набирая скорость, понесся к северу. Снизу тарахтели не приносящие нам никакого вреда винтовки противника.
— Мы летим? — Глаза Эдуарда раскрылись. Он глядел мне в лицо — глаза в глаза.
— Да, летим, — подтвердил я, чувствуя, что сейчас по моим щекам побегут слезы.
— Как я их, а? — Эд попытался улыбнуться. — Как я их — все три раза. Тютелька в тютельку. Как я их, Михалыч, а?
— Здорово!
— Здорово! — повторил вслед за мной Эд, его дыхание остановилось, веки медленно поползли вниз, навсегда закрыв к глазам доступ земного света.
— Умер? — тихо спросила Алла, оказывается, она все это время сидела рядом.
— Да, — к душевной боли добавилась боль в ушах.
— Как в морге, — не знаю, то ли я так подумал, то ли произнесла вслух Алла. Мертвые тела Эдуарда и Леонида лежали рядом, и из-под них еще продолжала вытекать кровь.
— «Апачи», — воскликнул глядевший в иллюминатор Исмаил-Хан.
«Вот и дождались… Блин», — я мысленно выругался.
— Командир, — меня окликнул один из пилотов.
Я перешел по вздрагивающему полу к кабине летчиков.
— Тебя какой-то Джон, говорит, ты знаешь, — не отвлекаясь от управления, Ахмед протянул мне наушники.
— Я слушаю, — собственно, мне было наплевать на то, что тот сейчас скажет, но следовало немного потянуть время.
— Николай Ефтеев?! Я так почему-то и предполагал. — Джон Маклейн, похоже, даже обрадовался своей прозорливости.
— Чего тебе надо? — Под нами стремительно проносились пустынные земли, и я мысленно рассчитывал необходимое нам время: «если крейсерская скорость 270 километров час, по прямой восемьдесят. Взлет, посадка, летим несколько минут. Надо продержаться минут пятнадцать. Рискнет или не рискнет Маклейн пересекать государственную границу? Рискнет ли преследовать на сопредельной территории? Кто знает, какие договора заключены…»
