У меня так и вертелось на языке: «То есть, на самом деле, у тебя нет никакого генитального герпеса?». Но я не сказал этого вслух. И даже не потому, что боялся обидеть Джем. Просто я понимал, что она должна чувствовать. Мы с ней были во многом похожи. Мы с ней оба изгои. Отверженные. Мишень для насмешек. Блин, я, по сути, сейчас разговаривал сам с собой! С женской версией Уолли Московича! Джем явно ждала, что я что-нибудь скажу. Но я стоял, как дурак, смотрел себе под ноги и не знал, что говорить. Она развернулась и пошла прочь, утирая слезы.
— Джем, подожди! Не уходи! Меня не волнует какая-то идиотская реклама! — крикнул я в спину Джем и вдруг понял, что это правда. Кто я такой, чтобы осуждать эту девушку? Я, может быть, и придурок, но все-таки не ограниченный недоумок. Если у нас с Джем может хоть что-нибудь получиться, мне не хотелосьбы упустить эту возможность. Мне с ней хорошо. По-настоящему хорошо. Со Сью я себя чувствую каким-то недоделанным и убогим. А с Джем все иначе. Мы с ней понимаем друг друга. То есть могли бы понять друг друга, если бы захотели. А я хочу, очень хочу.
Она остановилась и обернулась ко мне.
Щеки, мокрые от слез. Покрасневшие, припухшие глаза.
Она была просто великолепна.
— Правда? — спросила она.
— Не волнует ни разу, — улыбнулся я.
— Правда? — с сомнением переспросила она.
— Богом клянусь, — сказал я очень серьезно и поднял руку, как на присяге в суде. — Знаешь, я тоже не самый популярный мальчишка в классе. — Она пристально смотрела на меня. Мне показалось, что я выбрал правильный тон. — Эти ночи с тобой… это было волшебно. Джем, у меня в жизни такого не было. Ни с кем, никогда. Честное слово. И я не хотел бы, чтобы все закончилось. Я бы хотел сохранить наши с тобой отношения, если ты тоже этого хочешь. Может быть, даже… ну, я не знаю… мы могли бы еще разговаривать. Ведь люди же иногда разговаривают друг с другом, правда?
Она всхлипнула и вытерла слезы.
— Ладно, открою тебе секрет. — Она попыталась изобразить улыбку. — На самом деле у меня нет генитального герпеса.
— Я и не думал, что у тебя что-то такое есть. — Откровенная ложь. — Но даже если бы и был, меня бы это не испугало. — Еще одна ложь. — Мы бы вместе приняли «Герпегру», и все было бы классно. — Джем медленно подошла ко мне и вдруг упала в мои объятия, вцепилась в меня обеими руками, уткнулась лицом мне в грудь и разрыдалась. Я хотел сказать ей что-нибудь ободряющее, типа: «Не плачь. Все ерунда. Уолли с тобой, и теперь все будет хорошо». Но я ничего не сказал. Я не хотел, чтобы все получилось, как в тупой мелодраме. Потом она перестала плакать, и мы принялись целоваться. Самозабвенно и страстно. До сих пор это был наш самый лучший поцелуй. Потому что теперь, после всего двух минут разговора, мы уже знали друг друга. Между нами произошло что-то по-настоящему важное. Что-то передалось от меня к ней и от нее ко мне. К счастью, не венерическое заболевание.
