И она слегка приобняла плечи принцессы Наваррской.
С тех пор как Беренгария и Ричард обменялись на Сицилии кольцами и принцесса была наречена невестой короля, Иоанна почти не расставалась с ней: они вместе готовились к дальнему морскому путешествию, вместе взошли на корабль, делили один полуют — нарядное, украшенное шитыми занавесями и точеными дубовыми полуколоннами помещение в кормовой надстройке. Молодые женщины сблизились, и впервые покинувшая родину принцесса Наваррская была несказанно рада, что сестра ее жениха относится к ней с такой теплотой. Но иначе и быть не могло — ведь они были единственными знатными дамами, сопровождавшими крестоносное воинство в пути к Святой земле.
— Вам не страшно здесь, Иоанна? — негромко спросила Беренгария будущую золовку.
Она все еще робела перед этой величественной дамой, которая взяла на себя все дорожные хлопоты и чьей предусмотрительности они были обязаны удобствами, окружавшими их на корабле, полном вооруженных мужчин. К ним относились здесь так, как и требовало их положение, — учтиво и предупредительно. Грубый шкипер из Бристоля не в счет, если он так уж хорошо знает свое дело.
Беренгарии порой казалось, что Иоанна знает все, что для наваррской принцессы, много лет прожившей в тиши монастыря, было тайной за семью печатями. Молодая, но уже успевшая овдоветь королева Сицилии казалась ей особенным существом. Но Иоанна и была особенной — как все, в ком текла кровь Плантагенетов. Ее глубокое чувство собственного достоинства, ее знание тайных сторон жизни, ее умение обращаться с людьми — приветливо, но в то же время и снисходительно, как и полагается милостивой госпоже, — все в ней восхищало Беренгарию. Ей хотелось походить на нее, перевоплотиться в такую же великолепную даму.
Иоанна, рослая и стройная, имела горделивую осанку, голова ее сидела на тонком стебле шеи с неописуемой грацией, а черные волосы, разделенные прямым пробором по нормандской моде, спускались на грудь двумя длинными косами. И одевалась она с редким изяществом, предпочитая яркие теплые тона — насыщенные розовые и красные. Своим гербом Иоанна выбрала пион, отдав этому цветку предпочтение перед вызывавшей всеобщие восторги розой, и пионами были расшиты подол и нависающие рукава ее малинового блио. В дворцовом саду в Палермо Иоанна высадила множество пионовых кустов, сама готовила из их корневищ успокаивающие настойки, а из лепестков — ароматические притирания.
