Пусть дети спят, решила Нина, сама их будить не стану. Если проснутся — напою морковным чаем. А пока сама попью. Она встала, чтобы взять чашку, и услышала, как по улице под окнами проехала легковая машина и остановилась неподалеку. Это могли быть только немцы. Под окнами кто-то быстро прошел от машины. Лязгнула щеколда на калитке. Нина обмерла. Кто-то легко поднялся по ее ступенькам. В дверь негромко постучали. Мальчик заворочался на кровати. Нина прижала руки к груди, ощутила, как колотится сердце. Она подошла к двери и глухо спросила:
— Кто там?
— Нина, открой, — послышался придушенный женский голос.
Нина не узнала голос, но — нечего делать — дверь отперла.
В крохотную прихожую, скорее тамбур, протиснулась молодая женщина в черной эсэсовской форме. Нина отступила от двери и растерянно опустила руки.
— Не узнаешь? — сказала женщина.
— Тише, дети… — отозвалась Нина.
Женщина включила электрический фонарик и направила луч на лицо. Теперь Нина узнала. Это была Наталья, знакомая по далекому уже времени первого мужа. Они бывали в общей компании, но Нина так и не поинтересовалась тогда, то ли Наталья сотрудница НКВД, то ли просто гуляет с кем-то из офицеров.
— Так ты теперь… — вымолвила Нина.
— Переводчица в гестапо… — она замялась и добавила: — Так надо.
— И что я… И как… Зачем я?..
— Ты нужна. Твой муж был в НКВД, — проговорила Наталья. — Значит, ты наш человек.
— Ваш?
— Подполья.
— Какое подполье? — испугалась Нина. — У меня двое малышей.
— Нина, я знаю, ты нас не выдашь. У нас безвыходное положение. Надо спрятать человека. Всего на одну ночь. Человек оттуда.
— Откуда?
— С Большой земли… Его сбросили вчера с самолета… — торопливо и взволнованно говорила Наталья. — Его ищут.
Из сбивчивого рассказа подпольщицы Нина наконец поняла, что из Москвы прислали резидента, но парашют отнесло ветром далеко в сторону. Местный житель увидел парашют в небе, надел барашковую круглую шапку, пригладил бороду и пошел доносить.
Резидент двое суток скрывался от облавы, промерз и заболел. Когда его нашли свои, он уже был в жару и почти ничего не понимал. На явки его не повезли, потому что половина явок провалена, а пользоваться остальными пока опасно — предателя еще не вычислили, но завтра резидента переправят к партизанам. Однако до завтра человека надо где-то спрятать.
— Ну, кто на тебя подумает! — сказала Наталья.
— А соседи?
— Во всяком случае, в вашем дворе предателей нет. А резидент — в немецкой форме.
