Люси заколебалась.
- Можешь ты мне сказать, в чем все-таки заключается твоя мысль?
- В том, что грэкхи - лжецы!
Она непонимающе на него взглянула.
- Грэкхи - лжецы, - повторил он. - Вот и все.
Она нахмурилась, недовольная и даже рассерженная, потому что ей показалось, что он не хочет ничего говорить ей.
Он ухмыльнулся.
- Сумасшедшая мысль, а? Она настолько абсурда, что я сам не могу в нее поверить. Пойдем, Люси, я куплю тебе содовой в той самой аптеке, где ты пила ее раньше в свои двенадцать лет.
- Не пойду! - сказала Люси. - Моя кузина слишком много наболтала о нас, и они подумают...
- Они подумают о приятных и сентиментальных вещах, - сказал Хэккет. Они подумают, что очень жаль, что ты заинтересовалась человеком, который даже не смог удержаться на работе. Пойдем.
Она запротестовала, но в конце концов уступила. Они прошли по солнечной улице и вошли в аптеку, и заказали каждому по содовой с малиновым сиропом. И Люси была страшно удивлена тем, что аптека оказалась намного меньше, чем она помнила, а стулья были намного ниже, что, конечно, было просто из-за того, что она была меньше в то время, когда бегала сюда пить содовую. Когда они шли обратно, она не удержалась и опять спросила:
- Но что же это все-таки за мысль, Джим?
- Грэкхи - лжецы, - упрямо повторил он. - И если этого не почувствовать, то эти слова не имеют смысла. Но я попытаюсь. Других мыслей у меня пока не возникло.
Она заколебалась.
- Ты скажешь мне перед отъездом?
- Ну, конечно! И если я уеду, то только тогда, когда буду убежден, что мне никто не может помочь. Я не обнадеживаю себя, Люси. Но надо попытаться сделать абсолютно все! - Он помолчал, затем неожиданно добавил: - Я очень не люблю грэкхов.
Выражение его лица было отсутствующим, Люси залюбовалась им, но вовремя вспомнила, что сейчас не место и не время отвлекать его на личные чувства и мысли.
За ночь Хэккет детально разработал свой план и встретился с человеком из ФБР, который здесь родился и вырос и которого приставили охранять его.
Было устроено так, что через некоторое время он уже говорил с представителем ФБР по прямому проводу. Его выслушали и попросили позвонить через некоторое время еще раз. Он выругался и с горечью решил, что не позвонит, и все-таки позвонил. К его удивлению, к тому, что он сказал, отнеслись серьезно.
Он вернулся в коттедж значительно повеселевшим и пошел прямо к Люси.
- Я мог бы сейчас поразить твою кузину, - сказал он. Я только что говорил с президентом.
