Почему Ир в наручниках? Почему его ведут будто преступника? Что говорят там, я хочу это услышать! Не ужасную музыку, тревожно отдающуюся в голове, а слова, произносимые Лендерсом.
Шибанул со всей силы кулаком по стеклу, потом снова и снова уже двумя руками. Звук резко стал громче, но пальцы нещадно болели. Зато я смог услышать слова дес Кастро:
— …за измену стране, связь с врагами, за то, что подставлял нас под удар…
Это ведь не об Ирате они говорят? Не может быть об Ире, нет!
— Мой король, — закричал я, вновь и вновь ударяя кулаками по стеклу. — Нет!
Ир стоял у каменной стены замка, там, во дворе, практически недосягаемый, но я всё ещё надеялся добраться да него, закрыть своим телом. Ведь они же не могут…
Но смогли! Первый выстрел раздался, когда я всё-таки прыгнул наружу с высоты второго этажа. Прыжок отозвался болью в коленях и спине, а ещё в ладонях — из-за соприкосновения с землёй осколки стекла впились глубже, — но я поднялся, наплевав на всё. Кинулся к своему королю, надеясь его спасти. Но было поздно: второй выстрел, третий… Ир вздрагивал от каждого, будто тряпичная кукла. И умирая, уже не видел меня сквозь плотно зажмуренные веки.
— НЕТ! — заорал во весь голос. — Ират! Мой король! Пустите меня к нему! Нет! — голос срывался, а меня держали за руки и ноги.
Послышался свист и голоса, музыка резко оборвалась… Но зато всё окружающее заполнилось аплодисментами, яркими и неистовыми, прожигающими воздух. И я слышал крики, совсем рядом… Это те, кто держит меня? Моё имя? Нет, только Ир красиво произносит его, не смейте!!
— Адрэ! Адрэ!!
— НЕ СМЕЙТЕ!!! — пытаюсь заставить их замолкнуть. Всех их, даже тех людей сидящих в зале и смотрящих на всё плотоядными взглядами. Людей?
— Адрэ, тише! Адрэ! Андрей…
Андрей? Кто это? Почему мне кажется знакомым это имя?
— Андрей! — безумный женский крик.
Этот голос… Королева Каэрина? Не кричите, ненавижу вас! И вы заткнитесь, суки, сидящие в зале! Я ненавижу вас всех, я хочу остаться там, хочу мечтать, я люблю его!
— Люблю его… — шепчу уже без сил, видя, как закрывается занавес, как бардовые шторы отгораживают сцену от лишних глаз, погружая всё в полутьму.
Бардовая пелена затмевает взгляд. Это, наверное, кровь…
И зрители аплодируют стоя, они кричат и свистят, не зная ничего. А за стенами театра уже визжит сирена скорой помощи…
