Неторопливая суша проиграла стремительному морю, и тот, кто контролировал море, контролировал мировую торговлю. В 1661 году английский король Карл II получил от португальцев в качестве приданного за Екатериной Браганской Бомбей и Калькутту, а после объединения Англии и Голландии под властью штатгальтера Голландии Вильгельма Оранского в 1688 году Индия окончательно отходит в сферу интересов британской торговли. Британская Ост-Индская компания уже к 1720 году обогнала голландцев по оборотам, и это она скорее может претендовать на роль глобального посредника между Востоком и Западом, Югом и Севером, чем громадная сухопутная Россия, к тому же отрезанная от конечных звеньев цепочки обменов на всех своих главных торговых направлениях. Так работало европейское соотношение материка к морскому побережью в рекордные для мира 30 к 1.
С раскосыми и жадными очами
Не менее судьбоносным для истории нашей страны оказалось действие и другого географического фактора не-Европы, а именно наличие гигантских равнинных пространств, занятых либо лесом, либо степью. Я совершенно не склонен выводить из этого обстоятельства широту русской души, будто бы воспитанную гигантскими просторами. И не намереваюсь связывать приписываемую нашему характеру угрюмость, закрытость и подозрительность с теми предками, которые жили в дремучих бесконечных лесах Северо-Восточной Руси. Изначальная структура русского ландшафта имела иные, гораздо более важные последствия для развития страны. Я бы разделил их на политические и социальные.
Как я уже писал прежде, судьба будущей Руси во многом была предопределена задолго до появления человека на Земле, а именно 6-5 млн лет назад, когда началось усыхание древнего моря и формирование грандиозных степных пространств, соединяющих Северный Китай через южнорусские степи и Паннонию с Западной Европой. На протяжении столетий этот коридор использовали орды кочевников в поисках новых территорий для выпаса своего скота или грабежа прилегающих к степной полосе оседлых культур, но чаще всего для того и другого. Фернан Бродель назвал степной пояс Евразии «бесконечной длины запальным шнуром. При малейшей искре он воспламенялся и сгорал по всей своей длине. Когда у этих коневодов или верблюдоводов, которые так же суровы к самим себе, как и к прочим, начинаются столкновения, наступает засуха или демографический подъем, это побуждает кочевников покинуть свои пастбища и вторгнуться к соседям. По мере того как проходят годы, последствия этого движения сказываются за тысячи километров». Многие ученые говорят поэтому об «эффекте домино». Достаточно двинуться одному сколько-нибудь крупному племени, как лавиной понесутся все остальные, либо спасаясь бегством от новых пришельцев, либо вливаясь в их орды, тем самым увеличивая убойную массу этой взрывной человеческой стихии. В промежутках между сходом людских лавин с Востока на Запад отдельные кочевые племена, даже стоя на одном месте, продолжали постоянно двигаться в поисках корма и легкой добычи — такова была логика кочевого образа жизни. Поэтому и после того, как около 1400 года сход лавин меняет свое направление на восточное, переориентируясь на Китай и Индию, оставшиеся в междуречье Волги и Днестра кочевники продолжают рвать зубами своих северных оседлых соседей, прежде всего Московию, Польшу и Литву.
