- А ты уже пробовал, Саша, такие портреты рисовать?
- Матушку я пытался так изобразить. Жаль только, не захватил с собой...
- Что ж, Саша, Иван Петрович такого портрета, конечно же, достоин. Только нелегко тебе придется! Он ведь человек особенный, им не только простые, но и многие знаменитые люди восхищались, такие, как академик Леонард Эйлер, поэт Державин, великий полководец Суворов!
- И Суворов тоже?
- Ну да. То одно из самых дорогих воспоминаний Ивана Петровича!
Пятериков-старший стал рассказывать, а я живо представил себе эту картину.
На одном из пышных приемов во дворце, в огромной зале, освещенной тысячью свечей, толпились разодетые вельможи, дамы, украшенные бриллиантами, иностранные посланники. За свои изобретения Иван Петрович был пожалован свободным входом во дворец, но не любил подобных сборищ и бывал на них только по необходимости. В тот раз он явился на бал только потому, что желал посмотреть на знаменитого полководца, о котором уже при жизни ходили легенды.
В ожидании Суворова Иван Петрович жался в уголок, чувствовал себя чужим среди расфранченной толпы. Вокруг него изъяснялись только по-французски, чуть ли не пальцами на него показывали: вот, мол, мужик, по ошибке в высшее общество затесался! Тонкого обращения не понимает, в своем долгополом кафтане и бороде глядится чучелом на огороде.
И вдруг, как по команде, зал затих. В дверях появился маленький сухонький военный. В отличие от большинства гостей, он был одет просто, по-походному. Однако гордая посадка головы, живой блеск глаз, быстрота движений выдавали в нем человека незаурядного.
- Суворов, Суворов, - пробежал по зале громкий шепоток.
Задержавшись на миг у порога, фельдмаршал оглядел зал и четким военным шагом направился прямо к Кулибину. Все так и замерли от неожиданности. Кулибин - тоже.
А Суворов остановился в нескольких шагах от Ивана Петровича и отвесил ему низкий поклон.
- Вашей милости!
"Неужели это мне?" - засомневался Кулибин.
Фельдмаршал еще на шаг приблизился к Кулибину, поклонился еще ниже:
- Вашей чести!
Сомнения рассеялись. Суворов обращался именно к нему. Но, может быть, просто спутал с кем-то?
- Вашей премудрости мое почтение!
Маленький сухонький фельдмаршал стоял уже совсем рядом и кланялся ему в пояс.
Затем взял Кулибина за руку, осведомился о его здоровье и, обратясь ко всему собранию, воскликнул:
- Помилуй бог, сколько ума в сем простом человеке! Попомните мои слова: он еще изобретет нам ковер-самолет!
