На макарьевском берегу служители монастыря встречали Извольских хлебом-солью. Князь и княгиня вышли из карет и подошли под благословение архимандрита. Знатные гости отломили от огромного пышного каравая по маленькой корочке, присыпали солью, попробовали, похвалили монастырскую выпечку.
- Не прикажете ли посылать к вашему столу? - почтительно спросил седой и согбенный от старости настоятель Тихон.
- Извольте, святой отец, - снисходительно согласился Извольский. Хлеба у вас отменно хороши!
Настоятель сел в княжескую карету, и пышный поезд медленно проследовал вдоль полуверстовой монастырской стены к главным воротам. Вдоль берега, вокруг монастыря и за ним - насколько хватало глаз раскинулась ярмарка. Товары, привезенные со всех концов России и из других стран, были уже разложены в деревянных рядах и лавках, берестяных ларьках, палатках, а то и просто на земле. Присматриваясь к ним, вдоль рядов прохаживались толпы людей, съехавшихся отовсюду. Русская речь мешалась с украинской и белорусской, слышались гортанные восточные выкрики. Среди кафтанов и поддевок мелькали персидские и китайские халаты, крашенные хной огненно-рыжие бороды, тюрбаны, сюртуки и панталоны. Однако до торжественного открытия ярмарки торговать никто не решался. Сосед по запяткам объяснил мне, что раньше за подобные нарушения, по приказу князя, жгли товары виновных посреди ярмарки или раздавали бесплатно всем желающим.
У главных ворот монастыря Извольские и настоятель вышли из карет, всадники спешились. В обитель проследовали уже по старшинству, до отказа заполнили соборную церковь. Настоятель сам вел праздничную службу, вместе с монастырскими пели княжеские певчие. После службы крестным ходом обошли стены монастыря и отправились на главную торговую площадь.
Настоятель освятил воду, покропил ею ярмарочный флаг и подал его князю. Под звуки громкой музыки и пушечной пальбы Извольский поднял его на высокую мачту и объявил ярмарку открытой.
И сразу же вокруг поднялся неописуемый гомон и шум. Сидельцы в лавках принялись нахваливать свой товар, с шутками, прибаутками, нараспев, со смехом зазывать посетителей, гусляры заиграли и запели свои бывальщины. Кукольники, скоморохи и балаганщики, стараясь перекричать всех, гудели в дудки, сопелки, бухали в большие барабаны. Часть толпы сразу разошлась по рядам, приглядеть товар в лавках подешевле, разобраться, где им торгуют, подивиться на небывалое, привезенное из заморских краев.
