— Петр Алексеевич или государь, на то личное позволение имел.
— Вот и ко мне так же обращайся.
— Как прикажешь, государь.
— А вот так и прикажу.
— С чего начнем? — Указав в сторону махин, поинтересовался Нартов.
— Я так понимаю, махины в полном запустении и требуют по первости тщательного ухода.
— Так, государь. Годы простоя без дела сказались не лучшим образом. Страшного ничего не случилось и не случится еще долгое время, но коли на них работать, то стоит привести в порядок.
— Ну так, с того и начнем. Давай Андрей Константинович, ты за главного, а я за твоего подмастерья. Только с условием. Пока работаем с одной махиной ты мне о ней все обсказываешь. За одно и урок получится.
— Петр Алексеевич, боюсь, что у вас может случиться путаница. Та махина чрезвычайно проста в пользовании и по устройству. Остальные гораздо сложнее.
— А чем же тогда ты хотел меня сегодня занимать?
— Хотел показать возможности махин, что и какой можно делать. Начинать изучать механику потребно с другого. Так, с наскоку, ничего не получится.
— А ты не переживай, Андрей Константинович. Я способный. Это раньше к обучению имел предубеждение, а как распробовал, так учителя диву даются. И до этого куда как больше успел постигнуть, чем им думалось. Я уж по университетской программе обучаюсь и учителя сказывают, если меня в один ряд со студентами поставить, то в числе лучших окажусь. Врут наверное. Но уж не из последних буду, в том уверен.
Врут? Да нет, пожалуй не врут. В этом токарь убедился за время трехчасового общения с юным императором. Нартов испытывал по настоящему большое удовольствие от наличия такого ученика. В Петре чувствовался по настоящему талантливый молодой человек. Он без труда улавливал все, что ему рассказывал новоявленный наставник. Мало того, при обслуживании последней махины, Петр попросил Нартова помолчать и САМ разобрался как в устройстве махины, так и в принципе ее работы. Сам же сумел ту махину и обслужить, тут правда не обошлось без подсказок мастера, как и без его вмешательства. Все же, каждый механизм имеет свои тонкости и капризы.
— Фу–ух, управились, — выгибаясь и расправляя затекшие члены, довольно произнес Петр.
— Да Петр Алексеевич, теперь махины готовы к употреблению.
— Тогда сделаем так. Чтобы и тебя не отвлекать слишком часто от работы и мне не сводить все к одной только токарне, будем заниматься с тобой один раз в неделю, два часа. Скажем по вторникам, с семи до девяти вечера. Для начала думаю достаточно, а далее будет зависеть от того насколько в охотку войду. Но только не одно лишь токарное дело будем постигать, но механику вообще.
