В середине августа погода резко испортилась. Бесконечным фронтом шли с запада низкие свинцового цвета тучи. Стало прохладно. Дождь то моросил, то вдруг срывался как злобный цепной пес с привязи и хлестал тяжелыми, холодными струями, стучал в окна монотонно и дробно, как стучит уставшее сердце.
В прихожей тренькнул телефон, через мгновение залился бодро и радостно. Автоответчик она не ставила из принципа, а пройти в прихожую не было ни сил, ни желания. Она снова закурила и принялась считать про себя звонки. На цифре двенадцать телефонная трель резко оборвалась. И вместе с наступившей ватной тишиной на нее волнами накатили воспоминания. Дед снова качает на твердой коленке и приговаривает: "По горам, по долам ходит шуба да кафтан… Найди, Оленька, свое золотце… Ты, Золотце мое, никому не верь. Никому не верь…" Спустя мгновение его хриплый шепот поглотило мощное дыхание органа и мерный гул Балтийского моря. И уже из него появился голос Нильса, шепчущий слова, позже ставшие для нее молитвой. Она попыталась ухватиться за его родной голос, за его слова в надежде, что через мгновение появится он сам…
В спальне вдруг оглушительно грохнуло. Ольга вздрогнула и пришла в себя. Сон наяву оборвался, она вновь оказалась на кухне.
Господи, с отчаяньем подумала она, совсем про него забыла. И как меня угораздило?
Она жила в четырехкомнатной квартире. Верней, еще толком обжиться не успела. Дом сдали в прошлом году, а квартиру она купила в начале лета. Тогда в июне приятно было бродить среди мебельных развалов, стены квартиры еще дышали свежей отделкой. Тогда она с улыбкой наблюдала, как Рольф-Павлов домовито и усердно собирает мебельные гарнитуры, пыхтит и мелко, по-домашнему матерится, когда в отверстие не заходит винт или резьба на гайке оказывалась с дефектом. Вечерами они сидели на кухне, единственном обустроенном месте, и Рольф-Павлов рассказывал ей об отце и дядьях – краснодеревщиках с Кубани. Он пил из фирменных доппелей смирновскую водку, и было заметно, что ему сладко вот так сидеть с ней на кухне и отдыхать от трудов праведных. Была возможность нанять специалистов, они собрали бы мебель за считанные часы. Но Рольф уперся, и пыхтел, и мелко матерился, ломая с непривычки ногти.
Потом она с ним рассталась, снова сошлась и опять рассталась. А квартира за это время приобрела вид нежилого великосветского салона с явными признаками поклонников фетишизма, в котором набегами ночуют изголодавшиеся плебеи, и стойкий запах водочного перегара в гостиной давно смешался с тонким ароматом кофе и хорошего коньяка. А в сверкающей нержавеющей сталью и итальянским кафелем уборной воздух неистребимо отдавал рвотой, попойками, скукой, и извращенными глупостями от этой скуки.
