— В такую пору она всегда одна в своей комнате, потому что пани экономка молится вместе с женщинами. А София молится отдельно и в другое время, потому что она православной веры. Вы знаете, где дверь комнаты княжны, но наберитесь терпения и помолитесь перед ней, не идите, пока не убедитесь, что в коридоре никого нет. Комната экономки здесь же, сбоку. Поэтому не советую говорить громко. Страж у ворот не любит пускать нищих во дворец. Меня он всегда без жалости прогонял. Вам нужно улучить момент и протиснуться через дверь тогда, когда он засмотрится и не будет вас видеть. И не задерживайтесь там долго, а когда пойдете назад, попросите княжну, чтобы она приказала слуге проводить вас к воротам, иначе вас могут обыскать, опасаясь, что нищая что-нибудь украла. И все может раскрыться.
Когда Тамила кончил, князь уже нацепил торбу, подвесил к поясу горшочек для подаяний и пошел к двери.
— Подождите, пане, — крикнул Тамила, — сначала нужно поглядеть, нет ли кого во дворе, а то еще попадется кто-нибудь на глаза, да и узнает вас в этом отрепье.
Он выбежал, посмотрел, вернулся.
— Теперь идите, пане, и дай вам Бог счастья!
Князь выскользнул из комнаты и сбежал по лестнице. Тамила глянул ему вслед, догнал и дал еще один совет:
— Ради всего святого, пане, не идите так быстро, да еще выпрямившись! Так все узнают, что вы не тот, за кого выдаете себя. Идти нужно медленно, сгорбившись, опустив глаза и голову.
Князь Януш так и сделал. Он вышел на улицу. Но тут же обо всем забыл и пошел быстрее. Когда его зацепил кто-то из прохожих, он чуть не выдал себя, заметив осуждающий взгляд, но своевременно опомнился и побрел ко дворцу Ходкевичей медленно, смиренно.
На улице быстро темнело, сторож вновь повторял молитву «Ангел Божий». В окне бледно светилось лицо княжны. Мнимая нищенка подняла глаза вверх и двинулась к воротам. Страж был занят молитвой и не заметил, как скрипнули ворота и князь проскользнул во двор. Там было тихо. Все в доме в это время разошлись по комнатам, никого не было и на лестнице. Князь оглянулся и пошел к хорошо знакомой ему комнате. Его помимо воли охватывала тревога, всякий звук, всякий скрип дверей откликались в нем, заставляя сильнее биться сердце. Он подошел к двери, остановился и начал бормотать что-то под нос, будто молясь.
Постоял минутку, но ему никто не открывал. Он начал молиться громче, заглянул в комнату. Княжна все еще стояла у окна. Чтобы обратить на себя внимание, Януш промолвил:
