Весть о разгроме немцев под Москвой стала известна в Лесных Полянах в тот же день, что и в Москве. На площади около завода установили громкоговоритель, и там днем и вечером толпился народ, Слушали, обсуждали, радовались.
Шпагин сам несколько раз ходил на площадь, чтобы лишний раз услышать о том, что уже и так было хорошо известно. Но хотелось узнать подробности. Скоро пришла кинокартина «Разгром немцев под Москвой». Просмотрев ее, Шпагин по-настоящему понял, какую роль сыграло его оружие. Он видел автоматчиков в белых полушубках, врывающихся в фашистские блиндажи, видел солдат с автоматами на танках, входящих в подмосковные города и села. Он смотрел на экран — и сердце сжималось от радости. Он радовался тому, что его труд и труд большого коллектива оборонного завода не пропал даром, что оружие, созданное ими, надежно служит доблестным советским воинам.
Успех шпагинских автоматов на фронте подтвердил их исключительное значение в боях. И вот в Москве на автомобильном и одновременно на маленьком заводике счетно-аналитических машин начали налаживать производство ППШ.
Скоро изготовление автоматов Шпагина развернули на подмосковных заводах. В труднейшие дни войны, когда не хватало оборудования, людей, материалов, было по-настоящему оценено талантливое творение Шпагина. Удивительная простота конструкции, предусматривающая штамповку основных частей, позволила в короткие сроки организовать производство ППШ на многих заводах Москвы и Подмосковья. Автоматы шли на фронт все возрастающим потоком. Наступление наших войск продолжалось…
Письма с фронтов, которые получал Шпагин, по-прежнему становились достоянием коллектива, читались в цехах, печатались в заводской многотиражке. В этих письмах Шпагин видел признание своих Успехов. Это признание скоро было подтверждено официально: Шпагину за создание ППШ была присуждена Сталинская премия первой степени, правительство наградило его орденом Ленина.
Георгий Семенович получил много поздравлений. Особенно растрогала его телеграмма Дегтярева. Старый конструктор искренне радовался успехам своего ученика, сумевшего дать армии лучшее оружие и решившего сложную задачу налаживания массового производства:
«Сердечно поздравляю замечательным успехом, дружески обнимаю, желаю новых творческих удач. Дегтярев».
Перечитывая многочисленные письма, Шпагин нашел одно, написанное старческой дрожащей рукой, и прослезился.
«Дорогой Егор!
Ты, наверное, уж забыл меня, старика. А вот я тебя хорошо помню. Помню, как мы с тобой выправляли винтовочные стволы, когда ты начинал свои первые шаги в нашем деле. Вспомни шестнадцатый год… Германскую войну… Ну, что, наверно, догадался, кто тебе пишет?
