– Кто были эти люди? Наши? Эскаранцы?
– Не помним. Мы вас тогда не различали. И после этого мы решили. Пусть вы сами учитесь. Вы не заслужили, чтобы мы вам помогали. – Фейн неопределённо пожимает плечами. – Мы ходим только совсем близко под землю, чтобы торговать и меняться. Но ненадолго.
– Отчуждение порождает враждебность, – изрекаю я. – Так всегда бывает.
– Ты это знаешь и всё равно ненавидишь гурта.
– Уж кто-кто, а я на это право имею. Гурта убили моего мужа. И взяли меня в рабство, когда я была маленькой девочкой.
– Не только, – качает головой Фейн. – Есть ещё другое.
Понятия не имею, как он догадался. Иногда проницательность Фейна даже пугает. Киваю, но откровенничать не собираюсь.
– И всё равно ты ими восхищаешься.
– Да! – рявкаю я. – Ты прав. А кто бы не восхитился? Я жила среди них. У них выдающаяся культура, поэзия, произведения искусства, технические изобретения, а песни и книги такие, что ты рыдать над ними будешь. Но при всём при этом гурта цепляются мёртвой хваткой за эти свои древние законы и правила. Из-за них нам никогда не договориться, вот почему мы всё время воюем. Эскаранцы хвалят гурта, только когда наши учёные найдут развалины какого-нибудь их великого города. Тут сразу начинаем ахать – какое чудо мы разрушили! Всем сразу становится стыдно, а потом как ни в чём не бывало затеваем новую свару, и дело опять заканчивается тем же!
Вдруг осознаю, что кричу. Как бы гурта не услышали. Есть у Фейна такое неприятное качество – вечно за живое заденет. Поспорить готова, он это делает специально.
– Мне очень неприятно, что приходится признавать их хорошие качества, – добавляю я, на этот раз тише. – Ненависть к врагу должна быть чиста, подобно боевому клинку. Нельзя позволять себе восхищаться врагом, или у тебя не хватит духу убить его.
Фейн смотрит на землю меж раздвинутых колен и о чём-то размышляет.
– У нас есть… как это… поговорка. По-вашему примерно вот так. Ненависть похожа на огонь. Того, кто разжигает её в сердце, она сожжёт.
Уже придумываю язвительный ответ, но потом передумываю. Очень хорошая пословица, правильная и всё такое, но добрые советы, которым ты не в состоянии последовать, всегда раздражают. Что он мне предлагает – перестать ненавидеть? Как просто. Может, мне тогда ещё день с ночью местами поменять?
Не успеваю об этом подумать, как вдруг замечаю, что света в пещере стало меньше. Глазам своим не верю.
– Готова? – спрашивает Фейн, поднимаясь на ноги. Молча смотрю на него, не в силах выговорить ни слова. Темнеет прямо на глазах.
