– Не жжёт? – спрашиваю я, ощупывая кожу вокруг раны – вдруг где-нибудь застрял шип? – Как себя чувствуешь?
– Чувствую слабый, – отвечает Фейн. – И жарко…
Фейн в изнеможении садится, и я читаю у него на лице весь ужас, пережитый за последние несколько минут. У меня есть мантры чуа-кин, у него – своя философия, но только что мы боялись совершенно одинаково.
Опускаюсь рядом с Фейном на колени и обнимаю, его голова опускается на моё плечо. Фейн обнимает меня в ответ, крепко-крепко, будто боится, что, если отпустит, его сейчас унесёт. Ощущаю горьковатый запах его кожи, чувствую, как на висках и запястьях бьётся пульс.
Как же я соскучилась по моему сыну – словами не передать.
– Эй! – окликает Нерейт. Он вышел на берег ниже по течению. Слышу, как под его ногами хрустят камешки. Переводя дыхание, опускается на корточки рядом с нами и улыбается. – А мне объятия не положены?
Смеюсь, чтобы не заплакать. Сейчас времени реветь нет. Нерейт следит за летающими скатами, но те уже потеряли к нам интерес. Все глядим на форт Фаракца, зловеще сияющий в темноте пещеры. Отсюда камень света кажется бледной точкой.
Нерейт по-дружески хлопает меня по плечу:
– Отлично сработано.
Вдруг с колокольной башни форта до нас доносится звон.
– Смена закончилась, – тихо произношу я.
Но тут в колокол ударяют второй раз, потом третий, и внутри всё сжимается. Рано, слишком рано!
После долгого молчания Нерейт озвучивает то, что мы все и так знаем.
– Нет, – произносит он. – Это сигнал тревоги.
Лифты от Вейи до поверхности – один из самых неудобных видов транспорта. И наш в этом смысле ничем от других не отличался – высокая округлая кабина из заляпанного грязью чёрного металла, разделённая на три уровня, один поверх другого. Соединяет их лестница. На каждом уровне кресла расположены концентрическими кругами лицом к центральной колонне. Именно сквозь неё проходит столб, наподобие гигантского винта, по которому мы поднимаемся и спускаемся. Управление кабиной осуществляется путём контроля геотермального давления. А ещё по ходу движения кабина слегка поворачивается.
Сижу и слушаю скрип и лязг металла. На стенах висят металлические бра, которые светят то ярче, то слабее, но разогнать темноту не могут. Эти светильники – недавнее изобретение, энергию они получают от движения самого лифта. Я им не очень-то доверяю. Постоянно такое чувство, словно они вот-вот погаснут.
Мы, само собой, едем на верхнем уровне. Здесь, конечно, тоже шумно, нормально не поговоришь, но всё же потише, чем внизу. Вдобавок на первом уровне ужасно жарко – пол нагревается от жара шахты. Наш короткий отпуск был подарком неожиданно расщедрившихся Лисс и Касты – впрочем, если они что-то делают, то полумер не признают.
