С приходом шведского войска противники Василия Шуйского в Новгороде и многих других городах России притихли. Наемники еще не вступили ни в одно сражение, за исключением неудачной попытки взять Копорье, но уже помогали Шуйскому в борьбе за умы подданных. В грамотах царя и Скопина, рассылаемых по городам, распространялись слухи об огромном шведском войске, идущем на помощь Москве. Царские агенты говорили о ста тысячах закованных в броню воинов и о близкой дружбе шведского полководца Якоба Делагарди с князем Михаилом Скопиным-Шуйским. Эти сведения любопытным образом трансформировались в русском фольклоре, где приводятся завышенные сведения о шведском войске, а Скопин и Делагарди объявляются родственниками. Еще двести лет спустя после событий Смутного времени по русским деревням распевали песню о Михаиле Скопине и его «любимом шурине» Митрофане Фунтусове — Якобе Делагарди, часто называвшемся в России по имени отца Понтусом, — и сорока тысячах «ратного люду ученого», присланного «честны король, честны Карлосы» на помощь русскому царю.
Переговоры в Новгороде велись весь апрель. Наконец второго мая 1609 года первый отряд шведов во главе с Эвертом Горном и Андреем Боем вместе с русским ополчением выступил на Старую Руссу. Город был сожжен и без боя оставлен польским полковником Кернозицким, хозяйничавшим на северо-западе России. В подчинении Кернозицкого находились около двух тысяч запорожских казаков, русских тушинцев и поляков. Это было разложившееся воинство, привыкшее к грабежам мирного населения и давно не сталкивавшееся с серьезным противником. Вскоре этот отряд перестал существовать. Передовые части шведов настигли Кернозицкого в селе Каменка, где шла массовая пьянка. Дозоров выставлено не было. Многие из спавших вповалку по избам воинов так и не успели почувствовать, что перешли в мир иной. Наемники Делагарди кололи их как свиней. Уйти от побоища удалось лишь пятистам сторонникам самозванца. «Большинство без штанов, шпаг и одежды, все поторопились в большой лагерь под Москвой», — сообщал в своем донесении Делагарди Эверт Горн, руководивший побоищем в Каменке. Шведы потеряли в этом сражении лишь четырех человек.
Армия Делагарди, отряд за отрядом, с перерывами в несколько дней, выходила из новгородского лагеря на московскую дорогу. Бурная поздняя весна привела к разливу рек, и апрельские снега превратились в потоки воды. Панцирная немецкая пехота по колено проваливалась в жидкую дорожную грязь, солдаты надрывались, вытаскивая из глубоких луж пушки. Мосты были разбиты, по обеим сторонам дороги стояли сожженные деревни. Жителей не было видно — они укрывались в лесах. Безлюдная местность сильно замедляла скорость движения войска, вынужденного взять на себя перевозку обозных припасов.
