Кисляков, хорошо знающий тематику и методику подготовки курсантов и командно-преподавательского состава училища, по всей вероятности, тоже не обладал званиями в области психологии, и наложил обычную резолюцию: «Уч. доложите план мероприятий».
Милое дело! Попробуй доложить план, если сам в этой психологии ничего не смыслишь! Но приказ есть приказ, и Быстров вместе с начальником учебного отдела (тогда эти должности еще существовали раздельно) начал поиски… с чего бы начать? Понимали, что военная психология — отрасль прикладной психологии, что многие ее требования и рекомендации учтены в армейских уставах, но всего этого было мало для составления учебного плана. Кроме того, такой путь таил опасность впасть в «круг доказательств».
Пришлось доложить Кислякову.
— И это все, что вы осилили? Прочитали директиву и бегом ко мне искать спасителя?
— Нет, не так. Искали сами, провели совещание с начальниками циклов, старшими преподавателями и теми из командиров и политработников, которые с начала войны были призваны в армию из вузов…
— Значит, с лейтенантами совещались?
— И с ними тоже.
— Лейтенанты вас ко мне и направили?
— У нас предложение. Поскольку мы сами не справились, просим вас обратиться к руководителям многочисленных инспекций, поверяющих училище, чтобы они помогли нам несколькими лекциями, а может и разработку на всю тему составят…
— Задача инспекции только поверка. Кстати, завтра прибывает очередная — готовьтесь!
— Что ж тут готовиться? Помещение готово…
— Помещение не ваша забота, но чтобы к приезду инспекции все курсанты и командиры знали, сколько крючков и петель полагается на один оконный проем, в каком порядке располагаются предметы для чистки обуви у входа в казарму и с какой стороны, справа или слева у входа, должна стоять урна. Психология, видно, вам не под силу. Ну ладно, беру и это на себя.
Через горком партии Кисляков нашел преподавателя-психолога, и вскоре в ряде великолепных лекций по общей психологии перед слушателями промелькнули научные термины, фамилии и ошибки видных ученых, их заблуждения — и ни слова о военной психологии. В заключение выступил Кисляков: «Курс военной психологии мы прошли, а если кто и не понял чего-либо, так я поясняю — психология это наука, а не шагистика на плацу по команде „ать-два“…»
Кисляков несомненно был сильным и одаренным начальником, в решениях смелым, отлично знал все звенья работы военного училища. Но при всех своих дарованиях он был лишен одного, может быть, решающего — не понимал значения и сил охваченного патриотическим подъемом коллектива, не умел мобилизовать и возглавить его. В простом человеческом общении ему мерещился призрак недопустимого либерализма. Уверовав в собственную силу и непогрешимость, он действовал сугубо административными методами и, больше того, — даже самые верные и нужные приказания отдавал, как правило, в оскорбительной форме:
