Чем живут эти люди? Что они делают? Откуда берут деньги на свои всегда чистенькие, модные, хорошо сшитые костюмы? Трудно сказать. Об этом не принято спрашивать, — неловко. Не всегда можно ответить на такой вопрос. Для большинства харбинцев достаточно того, что все эти люди прилично одеты, умеют себя держать в обществе, ничем из него не выделяются и аккуратно выполняют весь ритуал общепринятого общественного поведения. Тем, что происходит в их черепной коробке, никто не интересуется.
— Кто это? — спрашиваете вы харбинского старожила, глядя на одного из людей, подпирающих стену „Модерна“ иди жеманно тянущего очередной коктайль в салоне того же „Модерна“.
— Это? Это Яша П.
— То есть позвольте, как это — „Яша“? Ведь ему верных 50 с хвостиком! Кто он? Чем он занимается?
— Занимается?.. Право не знаю. И никто не знает. Чем-то, вероятно, занимается. Я его вижу уже много лет. Он хорошо одевается, всюду бывает. Отчества его не знаю, да и никто, кажется, не знает. Я думаю — он, вероятно, сам позабыл его. Все его знают просто, как Яшу П.
Часов в 10—11 вечера пятидесятилетний Яша, как все, появляется — в зависимости от времени года и обстановки — то в ресторане „Модерн“, то в Коммерческом собрании, то в Яхт-клубе. Все столики густо заселены такими же, как он, кавалерами и полураздетыми дамами. Снуют официанты.
— Бумм! — ударяет вас что-то по голове. Это джасс. Тухнет свет и загорается снова красными, желтыми, зелеными огнями.
— Ва-ле-ен-сия… — взвывает оркестр.
Многоликий Яша, точно по команде, отделяется от стула, хватает налету даму и с бесстрастным лицом начинает скользить между столиками, точно делает самую необходимую работу.
Минут пять перед вами мелькают бесконечные фокстротирующие пары. Вы жметесь, чтобы дать им дорогу. Говорить невозможно, ибо слова тонут в громе джасса.
Джасс обрывается так же неожиданно, как и начал свою музыку. Загорается свет. Гром аплодисментов.
— Буммм!! Ва-ле-ен-сия…
Еще две минуты завываний джасса и шарканья ног. Наконец джасс умолкает, зажигается свет. Аплодисментов нет — установленная программа выполнена до конца.
Яши идут по местам за свои столики. Официанты ускоряют свой бег. Стучат ножи и тарелки. Вы постепенно приходите в себя и чувствуете, что наконец можете говорить.
— Скажите… — обращаетесь вы к вашему спутнику.
— Буммм!! — падает вам на голову джасс: — Titina my Titina…
Яши поднимаются, как заведенные автоматы, и плывут мимо вас, точно в припадке лунатизма. Вся программа повторяется снова.
