Едва только я зашел в свой кабинет, как тут же раздался телефонный звонок.
— Здравствуйте, — сказал незнакомый женский голос в трубке. — Мне бы хотелось услышать следователя Якименко.
— Такого в природе не существует, — невыспавшимся голосом сказал я. — Есть сыщик Якименко. Он вас слушает.
— Никогда не думала, что между понятиями «сыщик» и «следователь» есть какая-то разница, — сказал голос в трубке.
— Можно подумать, — саркастически заметил я, — что только об этом вы всю свою сознательную жизнь и размышляли!
— Вообще-то нет, — рассмеялась собеседница, затем смех оборвался, и неведомая мне женщина очень серьезно сказала: — Мне почему-то кажется, что вы очень неважно себя чувствуете…
— Гм… — промычал я, застигнутый врасплох таким оборотом разговора. — В принципе, мадам, это не важно. Говорите, я вас слушаю.
— Для вас, может быть, и не важно, — сказал голос в трубке. — А для меня — важно.
— Неужели? — все с тем же сарказмом вопросил я.
— Разумеется, — сказал голос в трубке. — Возможно, что своим звонком я доставляю вам лишние хлопоты. Возможно, мой звонок совсем некстати…
— В этом сволочном мире, мадам, — больным голосом сказал я, — все некстати. Абсолютно все. Некстати в нем я, некстати вы, некстати и сам этот мир. Тем не менее, коль вы мне звоните, у вас имеется какое-то дело. Я слушаю.
— После такой философии, — опять рассмеялась моя неведомая собеседница, — с моей стороны просто неприличным будет положить трубку и не сообщить, какое у меня дело.
— Кстати говоря, приличиям в этом мире также не место, — сказал я. — Говорите же наконец, что вам нужно.
— Скажите, — спросил голос в трубке, — ведь это же вы расследуете дело о карлике-убийце?
— Черт возьми! — сказал я. — Если вы, мадам, какой-нибудь репортер и весь наш предыдущий разговор — это подходец…
— Нет-нет! — тревожный раздался голос в трубке. — Никакой я не репортер! Я, наверно, свидетель. Да-да, я свидетель по одному из дел, которые касаются вашего карлика!
— Моего карлика… — усмехнулся я. — За эти сутки я второй раз слышу несуразные слова.
