— Кто больше всех в Царстве Небес? — спросили они.
Иисус, подозвав ребенка, поставил его перед ними и сказал:
— Говорю вам, пока не изменитесь и не станете такими, как дети, не войдете в Царство Небес. Тот, кто умалит себе и станет таким, как этот ребенок, тот больше всех в Царстве Небес. И кто примет одного такого ребенка ради Меня, тот примет меня».
«Одного такого ребенка» казнили в амфитеатре. Влиятельные защитники христиан вняли его мольбам и не стали просить за Игнатия, епископа Антиохийского. Случилось всё, как он желал. «Огонь, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела…» Император глядел из своей ложи в сияющих доспехах, украшенный драгоценными камнями, он был подобен дьяволу. Прекрасные злобные блудницы окружали императора. Чернь бесновалась пьяная, в своих загонах радостно чуя кровь. Священномученик в момент, когда полосатый леопард кинулся ему на шею и перекусил ему аорту, увидел Христа, подымающего его — ребенка — и стоявшего перед апостолами. Огонь. Свет. Много света.
Священномученик Игнатий воспринял мученический венец в 107 году. Восточная церковь празднует его кончину 20 декабря, кончину священномученика Игнатия Богоносца. Богоносца, потому что ребенком он был «носим», приподнят Иисусом и поставлен перед учениками. Именно «празднует кончину», так и сказано. Удивительно. Непостижимо. Но это так: празднуют.
Церковная традиция и историческая наука не донесли до нас, понятно, ни портрета, ни описания внешности священномученика Игнатия. Видимо, это был уже старый, но неистовый человек. Мне кажется, у него должны были сохраниться все волосы, и даже не до конца они были седые. Одет он был, вероятнее всего, в черный какой-нибудь балахон, лицо, осмугленное антиохийским солнцем, и бешеные глаза. Помимо экстатического мученичества, Игнатий остался в истории как один из первых раннехристианских писателей. Ну, вы оценили его мощный стиль. Даже если учесть, что это перевод, это экстраординарно.
О Наполеоне Бонапарте написаны тысячи книг, о нем вроде всё известно. Он вскружил головы даже таким великим людям, как Гёте или Гегель. Революционеров вдохновлял низкорослый молодой поручик артиллерии, плохо говорящий по-французски, монархистов Европы одновременно раздражал и поражал этот военный гений, молодой генерал-плебей, ставший императором. При жизни его называли «корсиканское чудовище», сейчас он в перспективе предстает этаким Гитлером начавшегося тогда XIX века. Его трагический конец на острове Святой Елены вдохновлял германских поэтов-романтиков и нашего Лермонтова. Он положил на полях сражений несколько миллионов жизней, из них около миллиона — французских жизней. Но его любят до сих пор.
