Он прошел прямо в палату, чтобы увидеть маленького мальчика, Дерека Роуза, и его маму, которая заметила и его красные глаза, и несвежее дыхание. Но ему не нужно было производить на нее впечатление. Шэрон Роуз, небогатая мать-одиночка, немного старше двадцати, в потертых джинсах и дешевой куртке, судя по нервным желтоватым пальцам, страшно хотела курить. Она была из тех несчастных женщин, которые уверены, что доктора, эти мужчины и женщины в белых халатах, всемогущи, что с их мнением нельзя спорить, поскольку они не могут ошибаться. Он сильно жалел, что тогда не поговорил с ней начистоту, не сказал, что он не в лучшей форме, чтобы оперировать ее сына. Но Бриггс наводил на него страх и отметал все его сомнения; предполагалось, что Давид — уже полностью состоялся как хирург-педиатр и мог начинать работать врачом-консультантом, и рекомендации Бриггса были для него чрезвычайно важны.
Пока он мыл руки перед операцией, ощущение беспокойства нарастало. Это была не просто тошнота и расплывающееся изображение, скорее — чувство нависшей беды. Но он был реалистом, не склонным к суевериям. И хотя подсознание говорило, что надо отступить, он натянул хирургические перчатки.
Все, казалось, шло по плану. Удаление было легким; он уже подумал, что ему не о чем беспокоиться. Он секунду подержал почку мальчика в руке. Потом посмотрел на нее внимательно и удивился. Не считая небольшого воспаления, она не выглядела больной, хотя рентген показывал раковое образование. Безусловно, опухоль была внутренней, но все же… Когда он протянул руку, чтобы опустить почку в лоток, который подставила медсестра, врач-ассистент вдруг что-то прошептала ему на ухо. В ее голосе была напряженная требовательность, и она слишком сильно схватила его за руку, указывая на рентгеновский снимок. Его рука замерла на полпути, и он вгляделся в снимок. Сердце больно дернулось, и он почувствовал, как кровь отлила от лица.
Такое могло случиться и случалось — не часто, но случалось. Со всей неотвратимостью несчастье навалилось на него. Он невнимательно посмотрел на листок, прикрепленный к снимку, и только теперь увидел, что маленькая белая наклейка прикреплена на обратной стороне снимка. Изображение внутренних органов мальчика перевернуто обратной стороной. Это было сумасшествие… Дело было в снимке, а теперь будущая жизнь мальчика находилась в серьезной опасности. Давид так сосредоточился на самой операции, на теле ребенка, что не перепроверил все с матерью, не прочитал как следует историю болезни.
