И Аггер ушла.
Эрлинг Краббе налил себе еще кофе из термоса.
— Простите, если я был слишком резок. Просто невозможно молчать. Мы обязаны защитить себя. Вспомните Нью-Йорк. Вспомните Лондон и Мадрид.
— Вспомните Осло и остров Утёйа, — ответил Бук. — Тогда ведь все бросились обвинять мусульман? А убийцей оказался псих по имени Андерс Брейвик, рожденный и воспитанный в Норвегии. Один из…
Он успел оборвать фразу. «Один из ваших» — это было бы в корне неправильно. При всех своих порой нелепых убеждениях и глубоко укоренившихся предрассудках Краббе был парламентарием до мозга костей.
— Один из кого? — спросил он.
— Один из нас.
Бук встал из-за стола, готовясь сделать последнюю попытку. Он ознакомился с заключением службы безопасности и по совместительству разведки, в чьи задачи входило также и обеспечение внутренней безопасности.
— Если бы они хотели принять те меры, которые предлагаете вы, то они бы просили о них. И я бы немедленно согласился. Но они этих мер не требуют, а они — эксперты. Я могу попросить их предоставить для вас необходимые разъяснения, если пожелаете.
Краббе только отмахнулся:
— Я и без разъяснений прекрасно знаю, почему они этого не сделали. Мы все слишком боимся этих людей. Боимся, что если мы дадим им отпор, то они тут же поднимут крик о шовинизме. Мой дед сражался с нацистами ради этой страны, рисковал своей жизнью…
— Кампания запугивания не причинит вам особого вреда, ведь рейтинг и без того довольно низкий. Я правильно понимаю?
Бук просто не мог не сказать этого. Напыщенность Краббе зашкаливала.
Краббе подскочил, надел свой дорогой пиджак, одернул рукава.
— Аггер не поддержит вас ни при каких обстоятельствах. И это значит, что большинство вы получите только вместе со мной. Считайте голоса. Я, например, сосчитал.
— Эрлинг…
— Я буду ждать ответа к семи вечера. Посоветуйтесь с премьер-министром. Он понимает ситуацию, — он поднял пустую чашку, словно говорил тост, — даже если вы пока не разобрались.
Краббе оглядел кабинет, улыбнулся портретам на стене, смерил Томаса Бука взглядом с головы до ног, отчего новый министр юстиции остро почувствовал себя не в своей тарелке.
— Спасибо за кофе, Бук. Хорошего дня.
Вернувшись в управление, Лунд вновь оказалась под градом неприязненных взглядов — и тех, кто ее знал, и тех, кто только что услышал о ней. Мимо, с папками в руках, быстро шел Свендсен — невысокий широкоплечий оперативник, которому она когда-то угрожала оружием. Он посмотрел на нее особенно холодно. Лунд улыбнулась ему, кивнула:
