— Мы окружены, да? Немцами окружены? — В голосе Марии — страх, боль.
— Не мы, а он, немец, окружен. В окружении нашего народа он, задыхаясь, откликнулся Данила. — Вот и будем бить его в лоб и в затылок, раз окружение. Поняла? Верно, начало у нас получилось плохо. Плохо. Зато конец будет хороший. Это, голуба, и важно. Конец чтоб хороший…
«Конец хороший? — старалась Мария постичь, что имеет в виду Данила. О каком хорошем конце говорит он, когда все так плохо?..» В секунду-две мысленно пробежала весь страдный свой путь от тихого, белого городка до этого поля во тьме. «Значит, окружение?..» Страх возрастал с каждым шагом. И, как никогда раньше, искала она успокоения в надежде: без нее в этом мире невозможно, как без воздуха. Надежда и была воздухом этого мира: надежда не быть убитой, надежда выйти из окружения, надежда соединиться со своими.
— Ничего. Ничего, — не то себя утешал Данила, не то Марию с Сашей. Обтерпимся, и пойдет дело. Аль не русские мы, што ль… Почувствует нас немец, и почувствует же!.. — зло пригрозил.
Он услышал, вблизи шумели осины, по быстрому и мелкому шелесту листвы узнал, что осины.
И еще: ели — мягкие иглы скользили по рукам, по лицу.
Лес!
Нетвердой, шаткой походкой брели они, задевая длинные ветви елей, и ели, как бы оживая, приходили на миг в движение. Наткнулись на вывороченную сосну. Данила выругался. Переступили через нее. И опять, толстая, вся в сухих сучьях, неуклюжая выворотка. И эта тьма. Она не давала двигаться как следует, впрочем, они и не могли идти быстрее — ноги гудели, болели ступни.
«Еще шагов десять, больше не выдержу, — чувствовала Мария, как все в ней гаснет. — Нет, пять шагов, и все», — изнеможенно передвигала она ноги, заваливаясь то на одну, то на другую сторону. И — остановилась, уже не в силах и шагу ступить. Саша тотчас натолкнулся на нее и тоже остановился.
— Дядь-Данила… Хватит, а? — попросил. Он поддерживал Марию, ставшую тяжелой.
— Ладно, — хриплый вздох Данилы.
Они свалились на влажную от ночной росы траву, разбереженную ветром. Ветер пах полынью, и здесь, в лесу, это было удивительно. «Просека, што ль, недалеко, а за ней луг? Полыни-то быть откуда? — соображал Данила. Э, надо куда подальше отсюда, подальше. Нарваться можно…»
— Придется еще потопать, хлопцы, — сказал Данила голосом, полным сожаления. — Ничего не попишешь. В гущу, ну хоть километров пять. У самого ноги уже никуда, а надо. Потопали…
Гуськом потянулись в лес. Данила впереди, Мария за ним, Саша позади.
