Но перед смертью к ней всё же ненадолго вернулось сознание. Она с трудом приоткрыла глаза, и её ослепило яркое восходящее утреннее солнце. Она вдохнула полной грудью проникающий сквозь приоткрытые створки окон холодный влажный ноябрьский воздух, наполненный едкими запахами моря. До ушей доносились отдалённый шум прибоя и крики голодных чаек. Поёживаясь и жмурясь от нестерпимого солнца, она долго соображала, где она и что с ней произошло. К ней понемногу начала возвращаться память. И тут она вспомнила о нём. И её точно громом шарахнуло. Нахлынули воспоминания, обжигая жаром оживших чувств и переживаний. Появилось смутное необъяснимое ощущение, что он где-то здесь, где-то рядом, где-то совсем близко.
Подчиняясь внутреннему порыву, она вскочила с постели и выбежала в гостиную. Но там его не было. Она обошла весь дом, заглядывая во все комнаты. Но дом был пуст. Она вышла на террасу, осмотрела парк, но и там никого не было. Из парка она направилась к морю. Ощущение того, что он где-то рядом, не покидало её. Напротив, оно росло и придавало ей сил.
Неспокойное ноябрьское море пенилось и рокотало. С моря веяло морозным холодом. Она вся продрогла и куталась в тонкую шерстяную кофту, которая была на ней, но это её не спасало от холода. Впереди возвышался огромный восьмидесятиметровый утёс.
По вырубленной в скалистом склоне крутой извилистой лестнице она поднялась на смотровую площадку, расположенную на самой вершине утёса. Отсюда открывалась бескрайняя панорама неспокойного морского простора. Она подошла к обрывистому краю площадки и заглянула вниз. Внизу бушевала стихия. Резкий приступ тошноты и головокружения заставил её отшатнуться и отступить назад. В чистом, прозрачном, как стекло, небе, почти над самой головой, холодным серебром искрилось солнце. Шторм усиливался. Огромные волны разбивались о каменный остов утёса, безжалостно сотрясая его так, что мурашки пробегали по коже.
Она не знала, что делать. Она была в полном замешательстве. Силы покинули её. Дрожа всем телом, заслоняясь рукой от обжигающих порывов ледяного ветра, она опустилась на камни и зарыдала. Немые слёзы бессилия душили её. Это был конец.
Погода начала портиться. Небо заволокло серыми клубящимися тяжёлыми тучами. Пошёл дождь. Но она даже не шелохнулась.
Крупные холодные капли стальными иглами впивались в кожу. Ветер хлестал по лицу и срывал одежду. Внизу глухо рокотало разбушевавшееся море, раз за разом яростно обрушиваясь на берег многотонным прибоем. Утёс ходил ходуном, и, казалось, вот-вот рухнет в морскую пучину. Дождь не прекращался весь день.
