Нервное напряжение, в котором она пребывала всё последнее время, давало о себе знать. Она была подавлена и угнетена. За несколько дней из молодой, полнокровной, жизнерадостной красавицы она превратилась в сломленную горем, не по годам постаревшую, убогую, несчастную женщину.
Серой безжизненной тенью бесцельно блуждала она по дому и в окрестностях парка, не находя себе места. Каждый день она взбиралась на высокий восьмидесятиметровый утёс и оттуда часами (бывало, что и до позднего вечера) наблюдала за бескрайним морским простором. Она устремляла свой взор вдаль, к линии горизонта, напряжённо вглядываясь в колышущуюся синеву моря, сливающуюся с густой небесной акварелью, словно силясь заглянуть за эту непроницаемую ограничивающую черту, предательски скрывающую от неё его след.
Если бы она только знала, где он и куда направляется, не раздумывая, отправилась бы за ним, разыскала бы его и всеми правдами и неправдами вернула бы назад. Но, к сожалению, как и подавляющее большинство обычных людей, она не обладала экстрасенсорными способностями ясновидения. Сердцем чувствуя, что он обязательно к ней вернётся, она решила ждать его, сколько бы ни пришлось, чего бы ей это ни стоило. Она была сильной женщиной с недюжинной волей и терпением. Она готова была ждать его хоть всю жизнь.
Временное спокойствие и кажущееся облегчение вернули ей прежнюю твёрдость и уверенность в себе. Но ненадолго. Она не смогла справиться с собой. Одиночество и дурные мысли доводили её до исступления, нервы и переживания окончательно подорвали её здоровье. Она стала быстро угасать и, в конце концов, не выдержала.
Не покидавшая её ни на минуту мысль о его возвращении со временем превратилась в навязчивую болезненную идею, всецело овладела ею и помутила её рассудок. У неё начались галлюцинации и видения. Дошло до того, что видения не прекращались сутками, путая умопомрачающий вымысел с действительностью. В такие моменты она полностью теряла ориентацию в пространстве и времени, утрачивала контроль над собой и не отдавала себе отчёта. Когда же к ней ненадолго возвращался рассудок, она с ужасом в сердце осознавала всю безысходность своего плачевного положения, но ничего с этим поделать не могла. А рядом, как назло, не было никого, кто бы мог помочь и поддержать её. Вообще-то ей никто и не нужен был, кроме него. Только он один мог помочь. Как ей не хватало его тогда! Если бы он только знал об этом.
Последние дни она была на пределе. Психическое расстройство сломило её железную волю, подавив сознание и подчинив себе все её мысли. Она чувствовала, что конец близок, и с покорностью приговорённого спокойно ждала его. В один миг все ощущения как-то притупились, и ею овладело убаюкивающее, укачивающее меланхолическое безразличие. О нём она практически больше не думала. Он её больше не заботил. Её вообще больше ничего не заботило. Она пребывала в приятной умиротворённой полудрёме. Когда последние силы покинули её, она слегла, но даже не заметила этого, настолько притуплён был её помутившийся разум. У неё началась длительная вялотекущая агония. Она погрузилась в предсмертное коматозное состояние и уже больше не приходила в себя.
