— Х-хх-олод-но… — говорю я.
— Мм-не нн-ичего… Я за-каленный! — бормочет в ответ Яшка.
В вагонетке тесно. Острая галька не дает долго сидеть на одном месте. Яшка, ворочаясь, пробовал привстать и треснулся лбом. Гроза не унимается. Мы еще теснее прижались друг к другу — мало-помалу согрелись. Яшка всхрапнул и тихонько засопел мне в ухо.
— Димка…
Я открыл глаза. Темнотища.
— Помоги, что ли… Не могу я один приподнять эту железяку.
Я пошевелился. По рукам и ногам забегали колкие мурашки. Яшка, ворочаясь, задел меня локтем по носу.
— Не вертись!
Я нашарил стенку вагонетки, попробовал выцарапать из-под нее несколько галек. Кое-как втиснул ладонь под край вагонетки, обдирая кожу. Мы закряхтели:
— Ыы-ы… Ыы-ых…
Вагонетка не дрогнула.
— Еще раз! — я привстал, стукнулся макушкой и обмяк.
— Больно?
Я выдернул деревянные пробки. Через отверстия брызнул свет — два расширяющихся книзу луча. Один лег на Яшкину взъерошенную макушку, другой — на плоскую, в серых крапинках гальку.
— Начнем?
— Давай!
— Н-у-у! Ы-ыы!..
— О господи! Ыы-ых!.. Давай, давай! Чувствуешь? Пошла!
— Никуда она не пошла!
— Давай! Чувствуешь, пошла?
— Не чувствую!..
— Погоди, надо сил набраться. Поесть бы! — почему-то рассердился Яшка.
Я взял рюкзак за углы, вытряхнул себе на колени его содержимое. Две живушки, намотанные на палочки. Коробочка спичек в целлофане, компас, обломок сухаря и бумажный кулечек с крючками.
Пожевав сухарь, мы попытались еще и еще раз приподнять вагонетку. Мы тяжело дышали. Ломило спины. Вагонетку мы не смогли приподнять даже на миллиметр. Она как будто вросла в землю. Беда была еще в том, что мы не могли выпрямиться: стояли-то на коленях!
С речки донесся всплеск, вскрик чайки и утихающий шум крыльев. Приставил глаз к отверстию и увидел в глубине неба крестик неслышного самолета. Под летчиком бескрайняя желтая степь. Ниточкой — речка Бутак, которой нет ни на одной карте. В речку Бутак впадает Жаман-Каргала. Сверху это не речка, а недоразумение. В месте ее впадения — крохотный островок. На нем в тальниках лежит перевернутая вагонетка, которую сразу не найдешь. Под вагонеткой — мы…
Безлюдье!
— Давай попытаемся! — уныло говорит Яшка.
— Надо рывком, понял? — отвечаю я.
Вагонетка под нашими отчаянными рывками даже не дрогнула.
— Начнем, Димка, подкапывать.
— Начнем.
Галька как спрессованная, но то не беда: под слоем гальки — камень. Это конец.
— Сколько человек может пробыть без еды?
— Десять-тринадцать дней.
— Правильно…
