Ступил ногой во что-то липкое и вонючее. Меня передернуло. Это липкое, серое и вонючее вылилось из опрокинутой консервной банки. На ветке висели две сморщенные суслиные шкурки.
Я отправился искать Яшку на противоположный берег.
«Известный геолог», одетый в рваные трусы, сидел на корточках возле неимоверно чадившего костра, состоявшего из трех умиравших головешек, и, почесывая живот, помешивал палочкой что-то в консервной банке. Банка была на живульку прилажена над головешками. В банке ворочалось серое и вонючее, по запаху напоминавшее ту гадость, в которую я влип у шалаша.
— Еду готовишь? Здорово ты опустился!
— Мыло варю, — буркнул Яшка. — Из суслиного жира.
— Ну и как? Мыло получается?
— Увидишь!
Я кивнул: дескать, погляжу. Но помыться Яшкиным мылом мне было не суждено: на живульку прилаженная банка опрокинулась. Яшка продолжал сидеть на корточках, обреченно уставясь на тлевшие головешки.
— Оставь, — сказал я. — Умываться таким мылом — самоубийство. А у тебя в шалаше — Мамай воевал?
Яшка подозрительно взглянул на меня и вскочил. Мы полезли в кусты, то и дело шаркая по земле ногами, — к подошвам, обмазанным Яшкиным мылом, липло все что ни попадет, даже галька. Мы прошли протоку, остров и вышли к берегу. По песку тянулась широкая полоса, будто волоком протащили дерево с крепкими ветвями.
— Понял? — уныло спросил Яшка.
— Все ясно. Следы заметает.
— Тебе смешно…
Я смотрел на Яшку. Он похудел, плечи и руки в царапинах, грязные. Трусы порваны.
— Сколько надо суслиных шкурок на трусы? — спросил я.
Яшка махнул рукой и полез в воду. Он был так расстроен, что даже сердиться у него сил не было. На середине речки он остановился, повернулся ко мне.
— Сделай одолжение — вернешься домой, ничего про меня не рассказывай.
— Ладно! Хочешь, я тебе помогу поймать козла? Мне все равно делать нечего.
Он кивнул.
Бежал козел изо всех сил и потому успел убежать далеко. Я догнал его на крутом изгибе реки. Глупый козел, вместо того чтобы прорваться сквозь полосу тальников и удрать в степь, бежал вдоль берега по песчаной полосе, утыканной корягами, то и дело цеплялся за них украденным у «знаменитого геолога» шалашом. Яшка надумал привязать козла к шалашу, и чтобы было надежнее, к его макушке. Вот козел и уволок шалаш. Половину шалаша он растерял в тальниках, а другую упрямо волочил неизвестно куда. Причина его бешеной скачки выяснилась позже. На изгибе реки берег обвалился, обнажились толстенные корни давным-давно умерших осокорей. И тут козел застрял.
