— Невелики. Сам понимаешь, он уже стар, а рана его глубока, и он потерял много крови, прежде чем получил помощь.
— Я так и предполагал, увы. Я сходил в лазарет навестить его, но мне сказали, что он лежит без памяти и что опасаются воспаления легких… Вместо него явился принц Урбген, его наследник, а с ним Кадор и Кау из Стрэтклайда. Эктор и Бан Бенойкский тоже были. Я совещался с ними, и они все говорят одно: кому-то надо пойти вслед за Колгримом. Кау должен как можно скорее вернуться к себе, ему надо охранять свои границы. Урбгену необходимо оставаться здесь, в Регеде, у него отец на пороге смерти. Стало быть, выбирать придется между Кадором и Лотом. Лота посылать нельзя, ты согласен со мной? Хоть он в часовне и давал мне клятву вассальной верности, я пока еще не очень склонен ему доверять, и уж во всяком случае, не там, где дело касается Колгрима.
— Согласен. Значит, ты отправишь Кадора? В нем, я надеюсь, ты больше не сомневаешься?
Герцог Корнуэльский Кадор действительно вполне подходил для такого поручения. То был муж в расцвете сил, закаленный боец и рыцарь безупречной преданности. Когда-то я ошибочно считал его врагом Артура, ибо у него была на то веская причина, но Кадор оказался человеком умным, рассудительным и дальновидным, ненависть к Утеру не застила ему свет и не мешала понимать необходимость объединения Британии перед лицом саксонской опасности. Поэтому он поддержал Артура. А юный Артур в Гиблой часовне провозгласил Кадора и его сыновей наследниками своего трона.
Артур задержал взгляд на восковой дощечке у себя в руке и только сказал мне в ответ:
— Еще бы! — Потом положил ее обратно на стол и распрямил спину. — Беда в том, что такой малоопытный военачальник, как я…
Тут он встретился взглядом со мной и увидел, что я улыбаюсь. И сразу хмурь сошла с его лба и на лице появилось с детства знакомое мне выражение мальчишеского озорного упрямства, но теперь еще к этому присоединилась мужская пламенная воля, которая прожжет себе дорогу к цели сквозь все преграды. В глазах его заплясали огоньки.
— Ну да, ты, как всегда, прав. Поеду я сам.
— И Кадор с тобой?
— Нет. Я должен отправиться без него. После всего, после смерти моего отца и… — он замялся, — и того, что было в часовне, я считаю, что должен сам принять участие в походе и сражениях, которые будут, чтобы возглавить наше войско и довести до конца начатое дело.
Он замолчал, как видно по старой памяти ожидая от меня вопросов и возражений. Но я безмолвствовал.
