Эх, да какая теперь разница, что я там говорила. Все мужчины проект одобрили. Все до единого. А один уважаемый архитектор, построивший в городе множество зданий, даже сказал:
— Не слушайте вы её. (Имелась в виду я.) У неё корыстные цели. Знаем мы этих озеленителей тайги. То, что в городе зелени не хватает, — чушь собачья. Кому не нравится, пусть уезжает вон из города. В городе другие ценности. В городе главное — что земля дорогая.
После градосовета я подошла к своему бывшему однокашнику. Он теперь был тоже солидным, седым и с животиком. К тому же он был главным архитектором города.
Я ткнула его пальцем в грудь и сказала:
— А я ведь могу убить тебя.
— Попробуй, — ответил он, усмехаясь.
Звонок раздался, когда я лежала бревном на диване лицом вниз.
Звонила дочь из Питера.
— Мама, я с ним вчера говорила. Он сказал, что ты можешь выходить на работу хоть завтра.
И поскольку я промолчала в трубку, добавила:
— Ну сколько же можно, в конце-то концов? Пообещай мне, что завтра начнёшь продажу квартиры.
Лето шло к своему закату, а до отъезда оставалась пара недель, когда я, наконец, решилась.
Ранним субботним утром я села в машину и выехала за город. Было ещё темно. Я направлялась к нашему водохранилищу.
Есть там у меня любимое место в одном заливе, где много летних часов я провела счастливо. Вот туда-то я и решила попасть.
На рассвете я припарковала машину на последней стоянке. На плоском крутом берегу стайкой цветных птичек стояли палатки. Кое-где ещё теплились костерки, и всюду валялось огромное количество мусора.
Когда я проходила мимо, из одной палатки молодой парень вывел согбенную девушку, и её тут же вырвало под первым кустом. Неподалёку у костра спал пьяный красавец в трусах и одной кроссовке. Его уже округлившийся животик лежал на груде бутылок. Вместе с ветром я вдыхала запахи хвои, воды и пьяного перегара.
Я долго шла знакомой тропинкой по-над обрывом. В воздухе всё ясней проступали деревья, между стволов блестела вода, и луна бледнела на небе. К своему любимому месту я подошла, когда вот-вот уже должно было взойти солнце.
Я встала на берегу, сняла свой маленький рюкзачок и достала из него газетный свёрток. Я медленно развернула его и сунула бумагу обратно. Положила алмаз на раскрытую ладонь. Он занял больше её половины. Другой рукой я достала из кармана ветровки маленький листок из блокнота.
— Ты слышишь меня? — тихо спросила я.
— Ну слышу. — возник в голове голос. Почему-то он был уже не такой тонкий, как раньше.
