Они сидели в её пещере перед ярко горящим очагом. Смерть откинула капюшон с черноволосой головы. Со стороны посмотреть — женщина как женщина.
— Мы ещё встретимся, Бартек, — ответила она спокойно, как всегда.
— Знаю, — вздохнул он, — невесёлая это будет встреча, и я — не прими в обиду — не стану торопить её час. Так что коль позовут меня к заразному больному, не забуду закрыть рот и нос повязкой…
Смерть выжидательно вскинула бровь.
—.. смоченной соком лука, — докончил он, — или чеснока.
— Молодец, — похвалила она, — правильно. Однако я не о том. Мы ещё много раз увидимся до этой последней встречи. А сейчас слушай внимательно. Помнишь, я говорила: когда завершится твоё обучение, тогда и разочтёшься за него. Теперь оно завершилось.
— Чем же я могу тебе воздать, учительница, кроме благодарности?
— Ну, деньги мне ни к чему, сам понимаешь, — она засмеялась знакомым сухим смехом. — Заплатить за науку ты должен послушанием. Запомни же мой последний урок. Видеть меня будет дано тебе одному. Если хворь не угрожает жизни, я и не появлюсь у постели больного. Если встану в ногах — значит, недуг опасен, но тебе позволено со мной побороться. Ничего не упустишь и ничего не забудешь — отстоишь пациента. Но когда увидишь меня у изголовья, не успокаивай страдальца, не обнадёживай родных и даже не думай начинать лечение. Скажи, что тут ничем нельзя помочь, и уходи: этот человек — мой!
— А если я ослушаюсь, учительница? Если попытаюсь спасти человека?
Медленно поднялась она, как десять лет назад, когда предложила взять его в науку. Поднялся и Бартек.
— Если ослушаешься, мой ученик, я унесу тебя самого, — молвила Смерть.
— Я запомню твой последний урок, — прошептал юноша.
— Что ж, ты узнал всё, что должен был узнать. А теперь ступай!
— Прощай! — склоняя голову, произнёс он и побрёл прочь из пещеры, но не успел пройти по жёлтой тропинке и трёх шагов, как Смерть его окликнула; он обернулся и увидел её подле серого валуна.
— Бартек, — проговорила она негромко, — чеснок защищает от заразы лучше, чем лук.
И тотчас исчезла.
В считанные месяцы молва о Бартеке разнеслась по всей округе. Больше уж он никого не отсылал к городским докторам; наоборот, лечил так успешно, что к нему самому приезжали из города люди за врачебным советом. Вернувшись, они рассказывали:
— Лекарь-то совсем молодой. Но вот в глазах у него что-то такое есть… глянет иногда, и кажется, будто на самом деле ему очень много лет. И учился непонятно где, а сколько знает!
