Накануне выступления в Петербург явился великий канцлер Воронцов Михаил Илларионович, а также полковники Семёновского и Преображенского полков — князь Никита Трубецкой и граф Александр Шувалов. Все они были в свите императора, двое последних были посланы Петром в столицу, чтобы удержать свои полки в повиновении императору. Увидев, как обстоят дела, оба полковника тут же присягнули Екатерине. Канцлер Воронцов повёл себя иначе. Он отказался присягать и попытался убедить Екатерину отказаться от опасной затеи: «Пресечь восстание немедленно, пока оно ещё в самом начале, и воздержаться впредь, как подобает верной супруге, от любых опасных предприятий». Екатерина подвела его к окну, на площади ликовала толпа — поздно! «Будьте уверены, ваше величество, — сказал канцлер, — я никогда ни словом, ни делом не буду вредить вашему правлению, и для доказательства искренности моих слов прикажите одному из преданнейших ваших офицеров наблюдать за моим домом, но никогда при жизни императора я не нарушу данной ему присяги». Воронцов был посажен под домашний арест.
Дашкова пишет: «Мы должны были, наскоро пообедав, отправиться в Петергоф во главе войск. Императрица должна была надеть мундир одного из гвардейских полков; я сделала то же самое; её величество взяла мундир у капитана Талызина, а я у поручика Пушкина, так как они были приблизительно одного с нами роста».
Армия двинулась в Петергоф в десять вечера. Белые ночи на исходе, но было ещё светло. Во главе двенадцатитысячного войска скачут две красавицы в мужских мундирах. Шляпа Екатерины украшена лавровым венком, распущенные волосы по плечам. Дашкова в молодости была очень хорошенькая. О светлый миг! Упоение победой и счастьем, что может быть чудеснее! (Голливуд, да и только.) В рескрипте Сенату Екатерина оставила следующее заявление: «Я теперь выхожу с войском, чтобы утвердить и обнадёжить престол, оставляя вам, яко верховному правительству, с полной доверенностью, под стражу: отечество, народ и сына моего».
А в Ораниенбауме события происходили следующим образом. Накануне предстоящего праздника — именин государя — свита находилась в полном составе: канцлер Воронцов с братом Романом (отцом Дашковой), вице-канцлер Голицын, фельдмаршал Миних, уже упомянутые полковники Семёновского и Преображенского полков, трое Нарышкиных, гофмаршал Измайлов, Девьер, Гудович и так далее, все важнейшие особы государства. При них дамы — жёны и дочери, в числе которых супруга Кирилла Григорьевича Разумовского.
