Один даже прямо опросил меня, что за товар я везу в этом ящике.
Конечно, этим коммерсантам никогда бы не могло прийти в голову, что человек в скромном поношенном пальто и барашковой шапке — изобретатель и что в этом массивном ящике лежит плод многолетних работ, грозное оружие — первый русский пулемет.
А это было именно так. Я и двое товарищей, сопровождавших меня, везли в Москву на испытания нашу первую модель отечественного пулемета.
«Как-то проявит себя пулемет?» — думал я. И хотя в душе был глубоко уверен в добротности своей машины, все же меня томило какое-то тяжелое предчувствие.
Это заметили даже мои спутники и спросили, не заболел ли я. Я уверил их, что чувствую себя превосходно.
Дождь утих. Поезд ускорил ход, и скоро показались дымные пригороды Москвы.
На вокзале мы наняли извозчика и приехали на полигон, где были назначены испытания, как раз вовремя.
На полигоне в этот день должен был испытываться еще один пулемет, но чей, нам не сказали.
Мы заняли место под березкой, на которой трепетали последние, уже желтые листья. Собрали, установили пулемет.
Невдалеке от нас у другой машины было много военных. Среди них я узнал высокого худощавого человека с нависшими усами — это был мой старый знакомый изобретатель Токарев. Рядом с ним стоял другой изобретатель — Колесников, которого я тоже знал по Ораниенбауму и Сестрорецку.
Скоро появилась правительственная комиссия. Среди военных в высоких шлемах и длинных шинелях с широкими красными петлицами на груди по пышным усам я узнал легендарного полководца Красной Армии Семена Михайловича Буденного.
Он поздоровался с нами, осмотрел оба пулемета и велел начинать испытания.
Впереди поставили щиты с мишенями. Я лег у пулемета, ожидая команды.
— Огонь! — прозвучал чей-то громовой голос, и оба пулемета затрещали.
— Отставить! — скомандовал тот же голос. — Смените мишени.
Ко мне подошел товарищ Буденный.
— Разрешите-ка, попробуем ваш.
— Пулемет не пристрелян, Семен Михайлович, — сказал я смущенно.
— Это ничего! — он склонился над пулеметом и дал очередь.
— Доставить мишень! — раздалось над полигоном.
— Есть! — ответили с того конца, и красноармеец быстро доставил мишень.
Семен Михайлович развернул пробитый лист мишени и довольно улыбнулся в усы.
— Вот тебе и не пристрелян.
Я с волнением взглянул на мишень. Пули легли в яблоко и густо вокруг.
— Пока хорошо идет! — сказал Семен Михайлович. — Посмотрим, что будет дальше.
Начались испытания на живучесть. Каждому пулемету нужно было до смазки сделать положенное число выстрелов.
