От огня. От дыма.
От тех, кто ждет ее снаружи.
От Гвирнуса.
От самой себя.
Ей следовало спешить — запах крови, до сих пор приглушенный дымом, усилился. Обращение началось. Эти — снаружи — что они сделают, завидев выскочившего из горящей хижины зверя? Что они поймут?
Все!
Тело била мелкая дрожь. Ломота в костях внезапно прекратилась, зато в ушах зашумело.
Вурди близко.
В двух шагах.
«Быстрей!» — кричало в сознании то, что еще оставалось Ай-ей.
Она усмехнулась. Поддавшись порыву, протянула руку и погладила постанывающего от боли рыболова по небритой щеке. Тот вздрогнул. Обернулся, и их глаза встретились.
— Мама! — тихо прошептал Вислоухий.
— Не бойся. Я ухожу, — хрипло сказала Ай-я («Бойся меня, бойся», — мысленно вторил вурди), она улыбнулась как можно ласковей, и эта улыбка в мгновение ока довершила то, чего не успела сделать хворь.
— Убью! — прошептал Вислоухий.
И умер.
9
— Ловите ее!
Ох уж эти вытоптанные грядки! Вывороченный редис, помятые стебли укропа, затоптанные тяжелыми охотничьими сапогами бутоны посаженных Ай-ей цветов, которые уже не распустятся. Никогда.
Странные, пустые мысли лезли в голову нелюдима, когда он, перепрыгнув через упавших и еще не успевших опомниться охотников (верзилу и Плешивого), бросился к лесу. Туда, куда уже бежал Питер. Туда, где у зеленой кромки мелькало светло-голубое платье Ай-и.
Срезая путь, он промчался мимо полыхающей хижины (теперь она не дымила, а уже горела не хуже Геевой). Огонь жарко дыхнул ему в лицо, обжег левую щеку, окутал черным дымом, заботливо укрывая нелюдима от глаз бросившихся за ним лучников.
Позади раздавались громкие проклятия.
Упустившие добычу охотники на бегу ругались между собой. Но громче всех раздавался голос того, кто первым увидел выскочившую из дома Ай-ю.
— А глазищи-то! Глазищи! — задыхаясь от дыма, орал он, не обращая внимания на ругань приятелей. — Сразу видать, не без колдовства!
Ох уж эти мысли! Гвирнус бежал, а они были далеко.
Слишком далеко.
Гвирнус легко перемахнул через забор, что вызвало град ругательств не поспевавших за ним охотников. Тем более, что голубое платьице Ай-и мелькало уже возле самого леса.
— Уйдет же! — кричал кто-то.
«Ушла», — нелюдим облегченно вздохнул: платьице исчезло за толстыми стволами елей.
Вслед за ней скрылся за деревьями и Питер.
«Нет, не ушла. Скорей», — поторопил себя Гвирнус.
Внезапно он вспомнил о Снурке (нелюдим бежал сквозь кусты репейника, бросая тело то вправо, то влево, на всякий случай, если охотникам опять взбредет в голову пустить в дело луки. Но никто не стрелял. Берегли стрелы).
