— Оставьте же меня, наконец! Вы просто ужасны, вы хотите меня убить, — быстро заговорила Фанни, но чувствовалось, что она начинает сдаваться под страстным натиском Гамиани.
— И это я-то ужасна! — с горечью воскликнула графиня. — Взгляни же на ту, кто внушает тебе такой ужас. Разве я не молода, разве я не красива, разве я не люблю тебя? А мое сердце? Где ты найдешь еще такое любящее, верное сердце? А тот испепеляющий пламень, который сжигает мою душу, разве ты не чувствуешь, как пылает мое тело? Этот жаркий огонь будит во мне неистовую силу страсти, и я всегда добиваюсь триумфа там, где другие терпят сокрушительное поражение. Самый сильный мужчина — что он по сравнению со мной? Дряхлый, немощный калека! Да, возьмем хотя бы твоего возлюбленного. Две-три схватки совершенно обессиливают его. В четвертой он выглядит абсолютно истощенным, а после этого никакие ухищрения не смогут возбудить его, поднять его боевой дух. Ты можешь разбудить в нем желание, жажду наслаждений, но силы у него не прибавится. Жалкое зрелище! А я всегда остаюсь свежа, сильна, неистова. Желание никогда не умирает во мне, я ненасытна. Только со мной ты можешь приблизиться к вершине блаженства. О! Это блаженство не знает конца. Это любовь, которая сжигает, убивает все, кроме самой любви!
— Замолчите! — задыхаясь от волнения, закричала Фанни.
— Разве это не прекрасно, быть молодыми и сильными, гореть от любви, дрожать от наслаждения, источать сладострастное благоухание, ощущать всем существом друг друга, сливаться и телом, и душой и, наконец, испытать восторг этого соединения — апофеоз любви и счастья! О, моя Фанни, это небо, рай, нирвана…
— О, какие воспламеняющие слова! И я уже вас слушаю, на вас смотрю. Ваши глаза — они приворожили меня, я гибну. Пощадите меня! Я не выдержу больше, я так слаба. Какую власть вы имеете надо мной! Ваши слова, как смертоносный яд, поразили меня всю. Вы завладели моей душой, моим сердцем, моим телом… Я… я тебя люблю… боюсь… нет, люблю, люблю!..
— Люблю… о, это святое слово! Я готова слушать его бесконечно. Говори же, моя любовь! — Грудь графини тяжело вздымалась, ее уста извергали бессвязные слова, ее глаза пожирали Фанни. Она была божественна в этом тихом экстазе. Божественна и неподвижна, словно изваянная из розового мрамора…
— Да, да, — повторяла Фанни как бы в забытьи, — я люблю тебя, я хочу тебя! Я так долго ждала тебя… Боже, наконец-то мы вместе!
— Вместе… — с нежностью произнесла Гамиани, гладя длинные волосы своей подруги. — Какие у тебя роскошные волосы! Они будто из чистого золота. Какое наслаждение вдыхать их тонкий аромат, прикасаться к ним… О, как ты прекрасна…. — Гамиани обняла девушку и быстрыми поцелуями стала покрывать ее лицо, руки, тело. Фанни самозабвенно отвечала на эти почти целомудренные ласки. Но постепенно женщины распалились, поцелуи становились все более страстными, объятия все более жаркими. Перестав себя сдерживать, они увлеченно дарили друг другу самые изощренные ласки, и каждая старалась превзойти свою подругу. Они то резко бросались друг на друга, то утомленно разжимали свои объятия. Какая-то неистовая гармония была в переплетении этих совершенных тел. Позы и движения сменяли одно другое в стремительном калейдоскопе. Жажда наслаждения, стремление получить удовлетворение пробуждали в них чудовищные силы, заставляли непрерывно искать новые необычные положения. Они отдавались друг другу с такой пылкостью и самозабвением, какие возможны только у натур по-настоящему страстных и ненасытных. Это было незабываемое зрелище, и я не мог оторвать от него глаз…
