Но вслух Эльнуер произнес слова, которые не имели никакого отношения к личности собеседника. Как бы там ни было, но обращаться к командиру отряда куда приличней, нежели к одному из обыкновенных бойцов.
— Я не вижу никаких отличий от той местности, которую мы прошли.
— Мне достаточно того, что скакуны чувствуют эти отличия. Я привык доверять и животным, и своим ощущениям. Будьте бдительны.
Последняя фраза явно относилась к бойцам отряда, а не к охраняемой особе. Десятник тоже не испытывал никаких дружеских чувств к высокомерному знатному, которого поручили проводить к границе «странных земель». Ему было приказано сопроводить посланника туда и обратно, хранить его жизнь и тело, а относительно учтивости командование указаний не давало.
Эльнуер всё это понял. Однако в ответе десятника чувствовалась насмешка. Знать бы ещё, в чём она заключалась. Нужно понять, что именно имел в виду этот наглец. Нужно, ведь насмешка это и подсказка.
Проклятье! Эльнуер едва не выругался вслух. Ведь всё так просто: простые бойцы просто не обладают теми способностями, которые так привычны высокородным. И, похоже, этому бастарду они совсем не чужды. Ведь было же что‑то странное в своих ощущениях, было. Но Эльнуер попросту не обратил на это внимание, поддавшись своему презрению к окружающим.
Он открылся лесу и снова едва не выругался.
Все было обыкновенным и неправильным одновременно. Лес жил своей обычной жизнью, но что‑то уже протягивало сюда осторожные, какие‑то липкие и мерзкие щупальца своей воли. И эта мерзость словно отравляла окружающую реальность, наполняя её ядом злобы, жаждой убийств и разрушения. В голосах редких птиц чувствовалось то же самое беспокойство, что и в ворчании роадраннеров. Только крупные животные оставались в этих богатых пищей местах, явно надеясь на свою силу. И ещё хищники: многочисленные, алчущие крови и убийств. Растения пока не были затронуты этой заразой, но в потоках энергий уже ощущалось некое напряжение.
— Как быстро это происходит, — обратился Эльнуер к десятнику, позабыв о своем недавнем презрении.
— Пока достаточно медленно. От праздника солнцестояния оно продвинулось меньше чем на милю. Но в прошлом это происходило всё же медленней. Здесь ещё спокойно, но вот дальше будет уже не так.
Эльнуар понял, что последняя фраза снова с двойным смыслом. Или даже с тройным. Простая констатация факта. Невысказанный вопрос: «Двигаемся дальше?» И ещё скрытая насмешка в стиле «струсит или не струсит».
