Иоанн уселся на царское ложе и приказал подтащить к себе василевса. Когда Никифора подтащили, Цимисхий спросил его: «Скажи-ка, безрассудный и злобный тиран, не я ли тебя возвел на ромейский престол? Не мне ли ты обязан верховной властью? Как же ты, охваченный завистью и безумием, забыл о таком благодеянии и не поколебался отнять у меня, оказавшего тебе громадные услуги, верховное начальство над войском? Ты послал меня, как будто я скиталец презренный, в деревню, проводить в бездействии время с земледельцами, меня, мужа столь доблестного и более тебя храброго, меня, пред которым дрожит неприятель и от рук которого никто теперь тебя не спасет. Говори же, если ты можешь еще что-либо сказать в свое оправдание». Но ослабевший от потери крови Никифор уже ничего не мог сказать в ответ. Только просил заступничества у Иоанн I Цимисхий Богородицы. Пресытившись мучениями Никифора, Иоанн толкнул его ногой в грудь, взмахнул мечом и рассек ему надвое череп, а затем и другим приказал наносить удары по уже безжизненному телу. Такова была кончина Никифора Фоки, прожившего на свете пятьдесят семь лет и «царствовавшего шесть полных лет и четыре месяца».
Интересно, что Никифор, опасаясь посягательств на свою жизнь, велел возвести вокруг дворца крепостную стену, а внутри устроить хранилища хлеба и другого продовольствия, а также склады оружия. Убили же Никифора как раз в тот день, когда ему были вручены ключи от ворот этой крепости.
Совершив, как пишет Лев Диакон, «свое преступное и богопротивное дело», Иоанн вошел в дворцовый зал, надел пурпурную обувь — знак императорской власти — и воссел на василесов трон.
Тем временем воины из охраны Никифора, слишком поздно узнав о покушении на жизнь императора и надеясь, что он еще жив, бросились на помощь, однако железные ворота только что построенной крепости оказались запертыми. Иоанн приказал показать телохранителям голову Никифора. «И вот некто по имени Анципофеодор, подойдя к телу Никифора, отрубил голову и показал ее бунтующим воинам». Это страшное зрелище так подействовало на них, что они опустили мечи и дружно провозгласили Иоанна василевсом ромеев.
Только поздним вечером Иоанн приказал предать Никифора, труп которого целый день валялся на снегу под открытым небом, подобающему погребению. Тело уложили в наскоро сколоченный деревянный ящик и в полночь тайно отнесли в храм Святых апостолов; поместили его в одну из царских гробниц в той же усыпальнице, где покоилось тело Константина Великого.
