— Бим, фу! — испуганно закричала Татьяна. — Отпусти его!
Пес неохотно расцепил челюсти.
Татьяна Викторовна склонилась над пациентом, корректируя работу реактиватора. Сатианет, задыхаясь, яростно смотрел на нее.
— Еще одна подобная выходка, и я погружу вас в анабиоз! — сказала она, ответив на его взгляд. — Будете овощем до прибытия ваших соратников! Вас ведь будут искать?
Тележка снова двинулась по коридору.
Сатианет молчал.
— Возможно, — наконец, неохотно ответил он. — В секторе Дох идет крупное наступление. Все наши силы задействованы в нем. Мы одерживаем победу!
— Я не ощущаю вашей победы! — подражая Кор-Харру, злорадно ответила Татьяна. — Бим прокусил панцирь?
— Кто? А, этот… ваш хищник? Нет, только поцарапал.
Тележка вкатилась в третий жилой сектор. Э вырастил посередине кровать-стол, подогнал Малую медицинскую консоль. Поверхность кровати шевелилась, словно живая — мягкий массаж исключал появление пролежней у лежачих пациентов, поддерживал мышцы в работоспособном состоянии.
Татьяна подключила консоль к переложенному сатианету и снова склонилась над ним, заглядывая в горящие глаза.
— Э будет следить за вами, поэтому давайте без глупостей! Выполнять правила Лазарета неукоснительно! Понятно?
— Тсалит, — неожиданно заговорил сатианет, — мое имя. А ваше, доктор?
— Танни. Я ввела успокоительное. Вы сейчас заснете, и это будет лечебный сон.
Сатианет дернулся.
— Я не хочу быть овощем! Что это такое? Что-то жуткое?
— Нет, это съедобное, — улыбнулась Татьяна Викторовна. Однако сатианет бледнел на глазах.
— Вы съедите меня?
Татьяна всплеснула руками.
— О господи! Конечно, нет!
— Значит, скормите своему хищнику?
— Как вы мне надоели! — искренне воскликнула она. — Я ничего не буду с вами делать. Выздоровейте сначала!
Сатианет глядел на нее с опаской, но веки его тяжелели. Через несколько минут он спал. Тяжело вздымалась широкая грудь, левая рука, не прибинтованная к туловищу, подергивалась во сне.
Татьяна Викторовна задумчиво погладила вздрагивающие коричневые пальцы и покинула сектор.
* * *
— Это называется Законом падающего бутерброда! — говорила Татьяна, отпивая мелкими глотками крепкий сладкий чай и не глядя на Лу-Тана. — Ни одного корабля за неделю! Что делать-то будем, доктор?
Искусственно синтезированный чай у Управляющего Разума получался с каждым разом все лучше и лучше.
— Ну, — Лу-Тан тяжело заворочался на любимой «козетке», — с голоду Э нам не даст умереть. Будем сидеть в осаде. Долго так продолжаться не может.
