Она поморщилась и отвела взгляд. Полупрозрачные, медузоподобные д'хокки — обитатели планетарной системы одной из звезд далеко ускакавшего Пегаса, устроились поодиночке в разных местах зала. Их хоботки были опущены в широкие плошки, голубая жидкость высасывалась мерными движениям, яркими порциями падала во внутреннее вместилище и там переливалась перламутром. Это было бы красиво, если бы Татьяна не изучала их физиологию — они питались живыми существами, неким подобием полуразумного планктона, который внутри себя расчленяли на физиологическую и энергетическую составляющую. Физиологическая шла на замену собственных стареющих клеток, энергетическая — на поддержку теплообмена и мозговой деятельности. В принципе, д'хокки могли бы усвоить таким образом любое живое существо… превращенное предварительно в кашицу. Татьяне не хотелось думать, что люди делают так же. Однако думалось.
В дальнем, самом темном углу зала, за круглым низким столом, больше похожим на пуф, расположились неопознанные ею существа: низкорослые, укутанные в бесформенные куски ткани, полностью скрывающей головы. Из-под нижнего края одеяний выглядывали пряди черных то ли волос, то ли игл, стелящихся по полу. Посетители, шедшие мимо, старались не приближаться к странной группе.
Лу-Тан тронул ее запястье теплыми пальцами — он всегда так делал, желая привлечь внимание. Она отвлеклась от наблюдения за посетителями и обнаружила стоящего перед собой молодого юмбаи с печальными, как у сенбернара, глазами. Тот протягивал каменную на вид табличку — гладкую и матовую.
— Что я должна сделать? — тихо спросила Татьяна у «моржа».
— Положите руку на анализатор.
— И что будет?
— Он определит, какую пищу вы можете принимать без вреда для здоровья.
Татьяна несмело протянула руку. Анализатор был приятным на ощупь, чем-то напоминая каучук. Неожиданно он резко нагрелся, ладонь кольнуло, и юмбаи отдернул аппарат от ее руки. Тот померцал в полумраке блуждающими огнями и вдруг засиял, выдав на поверхность несколько десятков наименований, очень мелко написанных межгалактическим кодом. Рисок, помечавших каждую надпись, было четыре — зеленая, желтая, оранжевая и красная — так же, как и на шкале у входа. В голове у Татьяны Викторовны забрезжила смутная догадка.
— Это степень токсичности еды для организма проверяемого? — спросила она, и Лу-Тан довольно заворчал.
— Зеленый — подходит, желтый — не очень… — продолжала Татьяна, — оранжевый — нехорошо, красный — опасно, так?
