Герцог подождал и, не услышав ответа, подошел к пленнику.
— Я заставлю тебя служить мне, — сказал он Марку в самое лицо и подал палачу знак.
Палач вынул из горна раскаленный до темно-красного цвета металлический стержень и подошел к Марку.
— Молчишь? — спросил он и осклабился в вонючей беззубой улыбке. — Ничего. Сейчас заговоришь. У меня все говорят. Даже громче, чем нужно.
Марк почувствовал, как раскаленное железо коснулось его груди. Он сжал зубы и внутренне напрягся, борясь с болью. Железо шипело, остывая в живой человеческой плоти. По мере того, как падала его температура, в мозгу Марка росла холодная, всеопустошающая ненависть к истязателю. Мышцы рук напряглись. И когда палач потянулся к горну за новой разогретой докрасна железкой, Марк, повиснув на руках, неожиданно обрушил на него удар ногами.
Палач, пролетев через всю комнату, с хрустом упал на утыканное шипами колесо. Длинные шипы, вонзившись ему в грудь и живот, вышли из спины и сделали его похожим на дикобраза.
— Убейте его! — свирепо крикнул герцог и вышел из комнаты.
«Вот и все», — подумал Марк, глядя, как один из стражников вынул длинный двуручный меч и с видимой опаской стал приближаться. Наученный увиденным, он решил подойти к пленнику сзади. Он обошел мертвого Джованни и, зайдя Марку за спину, размахнулся тяжелым мечом.
Все потонуло в пыли и грохоте внезапно рухнувшей стены. Среди солдат раздались испуганные крики, и все, сломя голову, бросились к дверям.
Удивленный Марк насколько возможно повернул голову, чтобы разглядеть у себя за спиной то, что так напугало охранников. А испугаться, пожалуй, стоило. Через пролом в стене, в облаках пыли, в комнату ввалился десантник в спецкоме устаревшей конструкции. Наступив на оглушенного камнями охранника с мечом, он подошел к Джованни и металлическим пальцем ткнул в мерцающий браслет. Огонек загорелся ровным зеленым, а затем и голубым светом, сигнализируя, что организм переведен в состояние консервации.
Марк облегченно вздохнул. Теперь есть время.
— Ты как раз вовремя, парень.
— Неужели ты думал, что я опоздаю? — произнес десантник мягким девичьим голосом и поднял экран шлема.
— Ленка?! — задохнулся от изумления Марк.
— Я уже сказала, что найду тебя, где угодно.
На ее милом лице, совсем не сочетающемся с грозной мощью спецкома, отразились чувства, совершенно не соответствующие ситуации. Ее руки открылись для объятия, и она шагнула к Марку.
— Нет! — закричал Марк и дернулся на цепях назад. Еще бы! Нежные объятия любимой, облаченной в спецком, по последствиям равнялись бы легкому массажу, проведенному с помощью асфальтового катка. А умирать Марку не хотелось. Даже от счастья.
