Дом Мутиса — это необыкновенный дом, как я вам уже говорил. Шопенгауэр в своих сочинениях по некромантии утверждает, что индукция, подобная индукции тела, не обязательно предполагает присутствие тела. Так вот, едва лишь войдя в дом Мутиса, я заметил что-то вроде неясного гула бесплотных призраков, со всей тяжестью их противоречивых и смешивающихся энергий, но я не хотел обращать внимание на этот феномен, потому что духи могут быть очень докучливыми: если они обнаружат, что ты испытываешь к ним сочувствие, они начинают осаждать тебя, умолять тебя, преследовать, потому что они — попрошайки реальности, с протянутыми руками из тумана, с молящими глазами, проливающими слезы из дыма, в общем, пустые тени, блуждающие по полю сгущенного ничто, и бывают случаи, когда нужно прибегать к помощи профессионального экзорциста, чтобы избавиться от них. (Призраки, парообразное сборище попрошаек…) (Ведь призраки являются нам не для того, чтоб мы умерли от страха, как думают многие, а для того, чтобы общаться, чтобы разделить с кем-нибудь патетический симулякр жизни, с теми же чувствами, с той же надеждой, с какой толстый онанист заходит в эротический чат в Интернете.)
У Мутиса множество фильмов на видео, горы, всех жанров, они свалены в груды повсюду. И, как ни странно, у него много дисков с записями групп хеви-метал (некоторые из них я знал, потому что мне приходилось покупать их детям Йери: «Дёти Дидз», «Нагфар», «Гейтс оф Иштар»… (Самый настоящий хлам, если позволите мне это выражение.) Еще у него есть комиксы (много).
— Держи, — сказал Мутис и протянул мне историю пресократиков, обтянутую красной кожей. Едва лишь схватив эту книгу, я совершил молниеносное путешествие в страну огромного сверхпсихологического ужаса, так сказать: чуть больше чем за секунду я увидел ворох пальцев, листавших страницы, увидел улицу, по которой ехала повозка, запряженная лошадьми, услышал звон бубенчиков; увидел мужчину в шляпе, держащего книгу в руке, — другой он бросал монеты на поцарапанную деревянную стойку. (?) (Да, дела…)
— По пиву?
И я ответил, что да, так что мы сели друг напротив друга, каждый — в большое роскошное кресло с потертой обивкой.
— Эта книга мне очень пригодится, потому что мне нужно готовиться к экзамену. Она, кажется, очень ценная, нет?
И Мутис сделал жест, который я истолковал как указание на то, что она не имеет никакой ценности, по крайней мере для него.
Я никогда не оставался наедине с Мутисом, и, признаюсь, этот опыт был не из легких, потому что он, кажется, не был намерен разговаривать о чем бы то ни было, хотя темы для разговора, выуживаемые мной, были многочисленны.
