В общем, я ужинал с Эвой в ресторане Синь Миня, и все шло хорошо (несмотря на то что Ли Фон постоянно прогуливался возле нашего столика, словно оскорбленная принцесса из Второй династии, или что-то вроде того), до тех пор, пока Синь Минь в очередной раз лично не принес нам поднос, и Эва закрыла лицо руками.
— Что случилось?
А она затрясла головой:
— Этот человек умрет. Я только что видела его труп. В очень холодном месте, где вокруг — снег.
Это немного успокоило меня, потому что здесь никогда не бывает снега, так что смерть Синя могла и не быть столь неминуемой, и всегда оставался шанс убедить Синя не ездить ни в какие снежные страны, несмотря на то что очень трудно обмануть смерть в маршруте, который она выдумала, чтобы встретиться с нами, потому что смерть никогда не предупреждает о своих планах: она всегда следует заранее намеченной траектории, так же как поступал Кант, да покоится он с миром.
Эва попрощалась с Синь Минем, как человек, прощающийся с умирающим: она пожала ему руки, поцеловала их, глубоко заглянула ему в глаза, в то время как Синь с улыбкой отвешивал ей поклоны и подарил ей душистый веер.
— Мне жаль, Йереми, но этот человек умрет очень скоро. Я видела его труп, а в этом я никогда не ошибаюсь.
(Бедный Синь.)
Мы поймали такси.
— Я хотел бы провести ночь с тобой.
— Это невозможно. Мне еще нужно пережить травму, причиненную насилием, понимаешь?
(Да, конечно.)
Начиная с этой минуты, не стану вас обманывать, я понял, что Эва обладала мозгом, перед которым какой угодно психиатр с какой угодно репутацией бежал бы в ужасе.
— Ты злишься?
Но я говорил не с ней, а с таксистом:
— Остановите здесь, пожалуйста.
И тут же вышел.
Придя домой, я включил телевизор, чтобы найти какой-нибудь фильм, где фигурировала бы голая или полуодетая девка, в качестве предмета вдохновения — вы уже поняли для чего. Вдруг, пока я щелкал кнопками, на местном канале появилась Эва, Эва Баэс в роли парапсихолога Эвы Дезире, острая на слово и эзотеричная, дающая советы и откровения старухам-параноикам, вдовам, страстно желающим общения с покойными супругами, угнетенным толстухам, питающим тревожные подозрения в неверности жестоких мужей. Я пару раз видел именно эту программу, потому что программы Эвы часто повторяют: у нее есть почитательницы, ущербные созданья, готовые к тому, чтоб их вели, как крыс, к пропасти ирреального под завораживающую музыку логомахий Эвы Дезире, посла потусторонних миров на телевидении. Но мне в этот момент вовсе не нужен был образ Эвы Дезире, потому что никто не мастурбирует под программу Эвы Дезире, и я тем более. Так что я продолжал искать то, что мне было нужно: девчонку, ласкающую себя или кувыркающуюся с кем-нибудь. (Простая резиновая кукла с торчащими грудями подошла бы.) (Или даже голая ступня с накрашенными ногтями, мокрая от морской воды.) Но для этого был плохой вечер, потому что везде были боевики и конкурсы, и я пообещал себе купить видеомагнитофон, ведь нам, холостякам, нужен этот инструмент, чтобы управлять срочной необходимостью в статистках, стонущих перед нами словно животные, ласкаемые стальной рукой.
