Юлий Борисович рассказывает: «В 1946—1947 годах я руководил семинаром в Институте химической физики Академии наук, на котором рассматривались разнообразные вопросы горения и детонации взрывчатых веществ. Однажды после семинара ко мне обратился молодой военный с предложением сделать доклад о некоторых вопросах работы кумулятивных боеприпасов. Я согласился. Во время доклада стало ясно, что это очень толковый человек, и я включил его в список сотрудников будущего института».
«Извлечение» Самуила Борисовича оказалось не очень простым делом. К тому времени он успешно закончил факультет боеприпасов Академии имени Дзержинского и по распределению был направлен на оборонный завод, расположенный неподалеку от Москвы. Там довольно быстро оценили знания и деловые качества старшего техника-лейтенанта военной приемки и не захотели отпускать его в никому не известную лабораторию. Понадобился некий нажим на военных со стороны научного руководителя, и в августе 1947 года Самуил Борисович оказался в составе нашего коллектива. Ближайшие месяцы показали, насколько удачным был этот выбор.
Мы продолжали с ним работы по совершенствованию методики и техники фотохронографических исследований световых характеристик взрывных процессов. Многие принципы и технические решения его устройств, предложенные и реализованные в 1947 году, используются без существенных изменений и в наши дни. Роль этой техники, в развитии которой участие Кормера было определяющим, нельзя переоценить. С середины 50-х годов Кормер становится одним из руководителей нового направления, успешная практическая реализация которого позволила экономить сотни миллионов рублей. За образцовое выполнение этого важного правительственного задания в 1959 году он был отмечен Ленинской премией.
Время все дальше отодвигает неповторимую прелесть наших работ второй половины сороковых годов. Но когда вспоминаешь Самуила Борисовича Кормера, словно вспышка света освещает в памяти многочисленные эпизоды и удивительные истории, имевшие место в годы нашей работы на этой земле. Ноябрь 1947 года. Мы с Самуилом работаем в одном из защитных сооружений. Только что прибор зафиксировал оптические явления при взрыве заряда больших размеров. Самуил проявляет пленку. Радостный появляется на пороге импровизированной фотокомнаты. «Смотрите, вот наша первая растрограмма!» — звонким голосом оповещает он всех. Спустя две недели после этого эпизода отмечалось 25-летие Самуила. На этом почти семейном торжестве продолжались разговоры на производственные темы.
