польстится на старого штурмана. Выпьем за наших невест!
Стаканы звякнули торжественно и печально. Ансельм с трудом поднял грузную тушу со стула и
отправился к барной стойке выбрать новый коктейль. Хин был мастер на всякие редкости. Капитан закурил
и откинулся на сиденье. Он опоздал на двадцать лет.
Здесь в порту он однажды встретил девушку с доверчивым взглядом. Ни красоты ни особенной
женской прелести не было в ней. Непослушные волосы, руки в цыпках, рот большущий, как у лягушки.
Глянешь раз, на второй пройдешь мимо. А на третий – утонешь в ее глазах. Ясность. Свет. Ожидание
необычной судьбы. И улыбка ребенка – посмотри на мои звезды, прохожий, послушай сказку, для которой
не нужно слов. Он думал взять девушку на корабль – защитить, уберечь и согреться возле ее тепла. Но
галиот ждал опасный фрахт. Отказаться было немыслимо. Везти с собою на верную гибель – тем паче. Он
улетел один. Когда через год галиот притащили в порт на буксире, найти девушку не удалось. И
неудивительно – искать незнакомку, зная лишь имя, простое и звонкое, как стекло… Капитан долго пил, а
после решил, что она вышла замуж или уехала с кем-то – короче, счастлива. Только всякий раз, вспоминая,
хотелось водки или прыгнуть в рисковое дело – чем опасней, тем лучше, лишь бы не думать.
Капитан наблюдал за кольцами желтоватого дыма – как они понимаются к низкому потолку, как тают
в тяжелом воздухе. Хандра снова нагнала его. Тем временем народу в баре прибавилось – близился вечер.
С шумом и смехом пустили по кругу чашу гильдейские молодцы – не иначе, заложен новый фрегат.
Угрюмые матросы с «Капеллы» молча выпили за погибшего друга и вышли – поминать надлежало по всем
кабакам, где успел погулять покойный. Дерзкогрудые девочки облепили Ансельма, как мухи – шкипер
нынче был при деньгах, он щедро поил красоток и не упускал похлопать то одну, то другую по аппетитной
попке. Старый Циммер уже расчехлил свою скрипку. Гелли тронула тамбурин и над гулом хмельных
голосов закружилась мелодия. «Зеленые холмы Земли». Память о доме, о вечной пристани, куда хочет
вернуться любой корабль. Предательски защипало в глазах. После выпивки капитан ударялся в
сентиментальность.
– Как поживаете, сэр? – Хин возник за плечом, словно чертик из табакерки. У слащавого бармена
была дурная привычка – незаметно подходить к людям.
– Спасибо, Хин, я в порядке. А смешай-ка ты мне…
