дожидался Джуда, кучерявые девки истосковались без поцелуев, а какой-нибудь капитан Пушка только и
ищет в команду молодого свирепого храбреца. …Осталась сущая мелочь. В последний раз Джуд окинул
взглядом стройный профиль «Дамиетты» – под лучами апрельского солнца она как никогда походила на
чопорную фламандку – взял сундучок поудобнее и зашагал куда глаза глядят. Мимо шикарных шхун и
утлых рыбачьих судёнышек, мимо пышных, словно аристократы, королевских судов и хищных каперов…
«Быстрый» слишком обшарпан, на «Мальтийце», капитан сволочь, а вот узкая, словно морда борзой
«Арабелла» – самое то. Ладонь Джуда потянулась пригладить короткие словно скрученные из бронзы
волосы… да, птичка. За голенищем прятался любимый испанский нож – подхватить верёвку у горла так,
чтобы не срезать кожу, потом побриться, сменить рубаху – и чем я не капер Хамдрам?... Аааааах!!!!
Боль оказалась такой неожиданной, что Джуд упал на колени. Лезвие и ладони были в крови, тёплые
капли стекали по грязным перьям. Кровоточила верёвка. Из надрезанных серых волокон сочилось алым,
словно Джуд рассадил себе кожу. Вдруг – то ли от ветра то ли от солнца – показалось, что мёртвая птичья
голова шевельнулась и злобно зыркнула. Что за дьявольская чертовня? Джуд попробовал снять верёвку
руками, кольцо моментально сжалось, перехватив горло. И молитву прочесть не вышло – верёвка впивалась
в шею на каждое «отче наш». Дрожащей рукой Джуд поскрёб в затылке – похоже, он попал в переплёт. А
куда податься матросу, у которого неприятности?
Трактир «Отсоси у адмирала» был самым шумным и многолюдным в порту. Офицеры в расшитых
мундирах заглядывали туда редко, а вот матросы, гарпунёры, вербовщики и прочий сомнительный, но
весёлый морской народ охотно пил и закусывал в заведении. Мало кто имел силы удержаться от соблазна
отсосать четверть пинты ямайскго рома через дырочку в «адмиральском» бочонке – те, кто мог не пролить
ни капли и остаться стоять на ногах, не платили за выпитое. Джуд не прочь был попробовать тоже.. при
случае, а сейчас не стоило и пытаться. И без того тяжкий запах падали вызвал гримасы на лицах
немногочисленных в утренний час посетителей.
Одноглазый трактирщик, похожий на стареющего хорька, остро глянул на нового гостя.
– Плата втрое. За постой тоже.
– Ты чего, перекушал с утра, хозяин?
– Втрое или вали. Кроме меня в Бристоле тебе койку никто не сдаст, – спокойно сказал трактирщик и
