* * *
Под кличкой Гек Якова Корина не знал никто, кроме Шевцова, который и окрестил своего гладиатора именем из детской истории. На высшем уровне московского бомонда Корина называли Угрюмый, а среди московской братвы Корин проходил под кличкой Хлыст. Бил резко, больно и неожиданно. Хлопки эхом проносились по столице и затихали в пригороде. Его считали авторитетным, хитрым и умным фраером. К нему никто не лез, и накатов Хлыст не боялся. Он принимал участие в сходках московских князей, отваливал круглую сумму в общак и делал это регулярно, но в разборках не участвовал. Так думали, ибо никто не знал истинных размеров империи Хлыста и кто наносит неожиданные удары его недоброжелателям. Врагов Хлыст не имел. Он не допускал взаимоотношений с друзьями и партнерами до отрицательного градуса, он заботился о любых возможных проблемах заблаговременно. С ним предпочитали дружить, а не воевать. Корин имел деловую хватку, дар предвидения и обостренное чутье. Любую операцию он просчитывал сам, а выполняли задания звенья. Чук называл эту систему «блокировка связи». Каждый блок работал самостоятельно и не имел выхода на другой блок. Эти блоки, как кирпичики, создали здание лабиринта, из которого не было выхода. Но в случае необходимости блок, вышедший из строя, заменялся новым, не задевая других звеньев, что позволяло лабиринту стоять на крепком фундаменте, не опасаясь цепной реакции или эпидемии распада.
За Кориным видели силу, власть и твердость. Трудно представить, куда бы он скатился, если бы его окружение и партнеры узнали, что Хлыст не способен достать трех миллионов долларов, чтобы вернуть долг. Он владел тремя казино в престижных районах столицы, сетью магазинов, бензоколонками и автостоянками. У него не было высшего образования, но он и не имел криминального прошлого, не привлекался, не осуждался и оставался фигурой загадочной. Для него можно было бы придумать новое определение – фраер в законе. Но одно противоречило другому, и Хлыст оставался Хлыстом.
В своем директорском кабинете казино «Орион», где Корин проводил все ночи, было два окна. Одно выходило на улицу, второе в игорный зал. Корин любил стоять у окна и наблюдать, как разноперая публика вытряхивает деньги из карманов, как крутится рулетка, как сверкают бриллианты в ярких огнях хрустальных люстр, как происходят трагедии, а к утру все кончается драками, визгом, пьяными истериками, душераздирающими воплями и четкой работой крепких быков в смокингах, обученных быстро и качественно освобождать помещение от разорившейся скверны.
