– Это, – пояснил во время одной из первых прогулок Патрик, – замок местного... скажем так – монарха. Его предки поселились здесь более четырех веков назад. Они снабжали рабами почти все плантации соседнего материка – это когда Эяллу еще не открыли. Владыка Угирии – только не спрашивайте, что это за страна была, – утвердил остров за этой династией за какие-то заслуги в области работорговли. Больше он ничего не сказал, хотя возможно и знал больше.
Обычно после прогулки, Антон с доктором пару часов проводили на террасе кабачка "Последняя Луна", владельцем которой был старый экс-корсар из местных уроженцев, называвший себя Йоронгом. Был он одним из тех, кто по его словам, "начинал все это дерьмо", потроша загибающиеся станции Космической Корпорации во время Большого Кризиса.
Наиболее ходовым товаром в этой забегаловке было фруктовое вино, отдающее прокисшим компотом.
Литровая бутыль с этим зельем стоила пару старых аригатских никелевых монет. Но их Йоронг поил в кредит – возможно думая потом предъявить счета клану Идрис. Антон пил вино из пивной кружки, в то время как Н'Губи расправлялся с очередной бутылкой бренди. Иногда в "Луне" играл местный оркестр из двух мелких гитар и нескольких дудок. Веселая ритмичная музыка поднималась в яркое небо резкого на взгляд Антона синего цвета, режущего глаза, Завсегдатаи внимания на них не обращали – да впрочем и Антон отвечал им взаимностью. Запомнился ему лишь седой горбоносый мужчина с пустыми глазами, к груди которого был приколот знак навигатора. Его приводила немолодая женщина – жена а может дочь, сажала за стол, ставила перед ним кружку вина и покидала кабак.
Часа через два она его забирала – и все это время несчастный сидел неподвижно, не шевелясь, и не притрагиваясь к напитку.
Всякий раз при виде его Антон вздрагивал – синдром Кронге вызвал него почему-то тайный ужас.
Как-то так получилось, что именно это заведение стало любимым местом времяпровождения Антона вне дома – тем более что деваться больше было некуда.
Развлечений пока не предвиделось, и театр должен был открыться неизвестно когда. Храма его веры тут не было.
Пытаться завести знакомство с прочими пиратами, или скажем, посетить один из местных публичных домов в голову ему даже и не приходило.
Несколько раз он гостил у Н'Гумби, у которого по вечерам собиралась местная интеллигенция – в основном медики, к которым иногда присоединялся директор школы – профессор теологии Мон Хен. Но общество это не глянулось Скирову. Тут лишь изредка обсуждали например новый фильм, или завезенную корсарами из цивилизованных миров книгу. Основным содержанием бесед были занудные тоскливые воспоминания о прошлом, столь же занудные жалобы на жизнь, на безысходную скуку, на тупых учеников из школы, с которыми их обязывали заниматься, да еще ругань по адресу главного медика Города Эдваро Гомеша. Он, по мнению местной интеллигенции, совсем не ценил своих высокообразованных подчиненных, именуя их в зависимости от настроения то "мясниками с дипломом" (похвала), то "живорезами головожопыми" (когда был не в настроении).
