Климатъ Европы разнообразный: есть много европейцевъ, которые съ трудомъ излѣчивались отъ солнечнаго удара для того, чтобы черезъ шесть мѣсяцевъ замерзнуть самымъ неизлѣчимымъ образомъ. Ученые связываютъ климатъ Европы съ какими-то воздушными теченіями, то холодными, то теплыми. Къ сожалѣнію, холодныя теченія появляются всегда зимой, а теплыя лѣтомъ, что никого устроить и утѣшить не можетъ.
Площадь, занимаемая Европой, равняется 9 милліонамъ верстъ, т. е. на каждую квадратную версту приходится 44½ человѣка. Такимъ образомъ въ Европѣ абсолютно невозможно заблудиться въ безлюдномъ мѣстѣ. Скорѣе есть рискъ быть зарѣзаннымъ этими 44½ людьми, съ цѣлью получить лишній клочекъ свободной земли.
Начиная описаніе нашего путешествія, я долженъ оговориться, что намъ удалось объѣхать лишь небольшую часть 9 милліоновъ верстъ и увидѣть только ничтожный процентъ 400.000 милліоновъ народонаселенія. Но это не важно. Если самоубійца хочетъ опредѣлить сортъ дерева, на которомъ ему предстоитъ повѣситься, онъ не будетъ изучать каждый листокъ въ отдѣльности.
Передъ отъѣздомъ я попытался собрать кое-какія справки о тѣхъ странахъ, которыя намъ предстояло проѣзжать.
Мои попытки ни къ чему не привели, хотя я и бесѣдовалъ съ людьми, уже бывавшими заграницей.
Я пробовалъ подробно разспрашивать ихъ, выпытывать, тянулъ изъ нихъ клещами каждое слово, думая, что человѣкъ, побывавшій заграницей, сразу долженъ ошеломить меня цѣлымъ каскадомъ мѣткихъ наблюденій, оригинальныхъ характеристикъ и тонкихъ штришковъ, которые дали-бы мнѣ самое полное представленіе о «заграницѣ».
Пробовали вы бесѣдовать съ такимъ, обычнаго сорта, путешественникомъ?
Вы: — Ну, разскажите-же, милый, разсказывайте поскорѣе — какъ тамъ и что, заграницей?
Онъ — (холодно): — Да чтожъ… Ничего. Очень мило.
Вы: — Ну, какъ вообще, тамъ… люди, жизнь?
Онъ: — Да жизнь ничего себѣ. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ хорошая, въ нѣкоторыхъ плохая. Въ Парижѣ трудно черезъ улицу переходить. Задавятъ. А то — ничего.
Вы: — Ага! Такъ, такъ!.. Ну, а Эйфелеву башню… видѣли? Какое впечатлѣніе?
Онъ: — Большая. Длинная такая, предлинная. Я еще и въ Италіи былъ.
Вы: — Ну, что въ Италіи?!! Разскажите!!
Онъ: (зѣвая): — Да такъ какъ-то… Дожди. А въ общемъ, ничего.
Вы: — Колизей видѣли?
Онъ: — Ко… Колизей? Позвольте… гм… Сдается мнѣ, что видѣлъ. Да, пожалуй, видѣлъ я и Колизей.
Вы: — Ну, а что произвело тамъ на васъ, въ Италіи, самое яркое впечатлѣніе?
Онъ: — Улицы тамъ какія-то странныя…
